Видно было, что революционный угар рассеивается. В казачестве росло единение, а вместе с ним недовольство новой властью. Запахло жареным. Рабоче-крестьянская власть уже ясно сознавала шаткость своего положения в Донской области. Ненависть к большевикам особенно возросла, когда "Областной съезд советов" г. Ростова вынес среди прочих постановлений и решение о "национализации" всей области. Казаков на этом съезде почти не было. Когда решение "Съезда" стало известным на местах, оно всюду вызвало огромную бурю протеста. Если в городах и на железных дорогах большевики еще крепко держались, то иное положение было в центре области.
Насильственно ворвавшись в Донскую землю, через трупы народных избранников, атаманов Каледина, Назарова и Председателя Войскового Круга Волошинова, большевики, однако, не сумели укрепить свое положение на местах, в станицах. В отношении казачьей массы красные, эти куски поросячьего дерьма, действовали, я бы сказал, не всегда решительно. Возможно, что их пугало предстоящее весеннее разлитие реки Дон, могущее разобщить и даже изолировать красногвардейские солдатские гарнизоны, поэтому большевики не рисковали удалять их особенно далеко от главных оккупационных центров.
В станицах, по существу, происходило лишь внешнее подлаживание под большевиков, а внутренне усиливался процесс пассивного им сопротивления. Хотя в большинстве станиц станичные и хуторские правления были заменены "советами", а вместо окружных управлений созданы "окружные советы", но председателями "советов" оказались или старые станичные атаманы, или бывшие члены станичных правлений, то есть казаки крепкие, твердо стоявшие за традиционные казачьи привилегии и за сохранение казачьей обособленности.
Бунтующим элементом на местах временами являлась станичная интеллигенция. Даже в тяжелые моменты, она стремилась не терять связи с казачьей массой, сумела сохранить на нее свое влияние и явиться побудительным началом в антисоветском движении. Но, конечно, особую стойкость в отстаивании казачьих прав проявляли старики-казаки, наши глубокоуважаемые "шейхи" и "аксакалы", ярые противники всех большевистских нововведений. Стальные люди! Никакие большевистские жестокости не могли их устрашить и заставить отказаться от служения интересам казачества. Своей непоколебимой решительностью защищать все казачье -- родное от посягательств красных, они всегда являли собой пример геройства, часто увлекая за собой колеблющихся и малодушных.
Как я уже упоминал, большевистские декреты особого сочувствия в станицах не встречали. Не выполнили станицы и советского приказа о выдаче скрывающихся офицеров и оружия. Когда получили этот приказ, казаки его прочитали, погуторили немного и затем спокойно спрятали его под сукно. Как бы в ответ на это грозное требование, в некоторых станицах стихийно возникли советы обороны -- ячейки будущих очагов восстания. Внешне рядовое казачество оставалось, как будто бы спокойным, но фактически положение было таково, что достаточно было малой искры, чтобы вспыхнул пожар. Длилось это до тех пор, пока красная власть, еще не применяла к сельской казачьей массе суровых мер и репрессий, а всю свою злобную энергию изливала на городскую интеллигенцию и "буржуев".
Но достаточно было появиться в станицах карательным отрядам против непокорных -- с издевательствами, грабежами и насилиями, экспедициями за хлебом и другим казачьим добром, разного рода "контрибуциями", чтобы возмутить душу честного казака. И полыхнуло.
И с первыми весенними днями зашумел и заволновался Дон. 18 марта 1918 года в северо-западном углу Дона, в станице Суворовской, зажглась искра восстания. В ночь на 19 марта все казаки, способные носить оружие, даже дряхлые глубокие старцы, под начальством полковника В. Растягаева, вооруженные в основном только лишь вилами и топорами, двинулись освобождать окружную станицу Нижне-Чирскую. Они овладели станцией Чир на линии железной дороги Лихая-Царицын, захватили "совдеп" разогнали "военно-революционный комитет" и разоружили красногвардейский гарнизон.
Как бы неожиданно по всем станицам 2-го Донского округа вспыхнули восстания. Казаки избрали своим предводителем - окружным атаманом полковника Мамонтова, впоследствии известного генерала, отделившегося с небольшими силами от отряда Походного Атамана, и под его руководством приступили к очистке от большевиков своего округа. Успех восстания казаков 2-го Донского округа воодушевил соседей из 1-го Донского округа. Стали подниматься станицы правого берега Дона.