У Саши заныло под ложечкой: «Точно, жулик какой-то, ждет напарника. Брать их или проследить, куда пойдут?»
«Напарником» оказалась молоденькая девушка, совсем девчонка, с ослепительно рыжими волосами, перехваченными сзади наподобие конского хвоста. Она стремительно подошла к парню, сунула ему в руки увесистую сумку, что-то сказала и поспешила по направлению к Ленинскому проспекту. Парень за ней. Попрядухин за ними. Преследовать он умел тихо, незаметно, прячась за спины прохожих, за выступы домов. Правда, идти пришлось совсем недалеко. Двое подозрительных неожиданно свернули в подворотню и спрятались за покосившимися железными воротами. Милиционер остановился. И тут до него совсем отчетливо донеслись слова:
— Вот всегда так случается, когда спешишь.
— Ну разве я виноват, что у тебя каблук сломался?
— Виноват не виноват, а что делать? Через полчаса мы должны быть у Пети. В ЗАГСе не ждут.
«В ЗАГСе? При чем же здесь ЗАГС? — удивился Саша, а затем вдруг засмеялся, да так, что прохожие обернулись. — Какой же я дурак! Люди к друзьям на свадьбу спешат, а мне почудилось — преступники. Вот посмеется дядя, когда расскажу».
Он вернулся к облюбованному месту у газетного киоска. Здесь его ожидал сюрприз. Равчеев.
— Товарищ майор, за время моего дежурства никаких происшествий не произошло! — вспомнив воинский устав, выпалил Попрядухин.
— Ну зачем же так громко... — с улыбкой произнес Иван Григорьевич. — Распугаем мы с тобой народ. — Он пригласил жестом милиционера следовать рядом. — Так, значит, ничего не произошло? Тихо, стало быть?
— Так точно!
— Это здорово, когда тихо. Лучшего в нашем деле и придумать нельзя. Только вот... — Майор хотел что-то сказать, но, посмотрев на довольное лицо подчиненного, решил промолчать. — Да ладно, в другой раз. Продолжай нести службу. Помощь не требуется?
Саша удивился: — Какая помощь?
— Считаешь, что все в порядке?
— Вроде так, — уже не совсем уверенно ответил Саша.
— Тогда до свидания.
...Нефедов и впрямь зашелся смехом, когда Александр за ужином рассказал ему о «преследовании».
— Значит, в подворотню они? — отдышавшись, проговорил старшина.
— В подворотню.
— И ты за ними?
— Да нет, только до ворот.
— Ох, не могу! Небось думал, что в сумке товар какой, а может, краденое?
— Думал, это самое...
— А они на свадьбу торопились?
— Торопились.
Дядя опять засмеялся. Но вдруг лицо его приняло серьезное выражение. Уже без всякой шутки он проговорил:
— То, что за честными людьми шел понапрасну, — полбеды. В конце концов, на них не написано, кто они. А наше дело — лишний раз проверить. Беда в другом. Зачем Манькову отпустил?
— Какую Манькову?
— Да спекулянтку, что цветами торговала!
— Так ведь я ее предупредил, и она ушла.
— «Ушла-а»... — передразнил Александр Васильевич. — На другую сторону перешла и там преспокойно драла деньги с людей, пока машина наша патрульная не прибрала ее. А ведь пост-то твой.
— Думал, поняла она все... — пытался оправдаться Саша. Теперь он понял, о чем хотел ему сказать майор, да, видимо, пожалел для первого раза. — Опростоволосился, значит, — виновато закончил фразу Александр.
— В том-то и дело. Проследить нужно было, как выполнит Манькова твое указание. — Ну да ладно, для начала вел ты себя молодцом, — голос Нефедова опять смягчился. — Будешь милиционером, племянник. Равчеев так говорит, а он слов на ветер не бросает.
Пуля, которой не было
Александр Попрядухин. Когда мне предложили стать участковым инспектором, я недолго колебался. Дал согласие. Давно этой службой интересовался. Живая она. Все время среди людей. И с горем к тебе идут и с радостью... за советом и за помощью...
В дежурку забежал молоденький сержант:
— Попрядухин, к начальнику отделения!
«С чего бы это, — думал, шагая по длинному коридору, Александр, — вроде никаких промашек не допускал в последнее время, чтобы «на ковер» вызывать. Впрочем, разве за собой все уследишь. Без причины начальство не требует к себе».
Осторожно приоткрыв дверь, Попрядухин спросил!
— Разрешите войти, товарищ подполковник?
— Заходи, заходи, присаживайся...
В кабинете кроме начальника находились Равчеев и участковый инспектор Зорин. Они продолжали, видимо, давно начатый разговор. В тот момент, когда появился Попрядухин, Зорин задал начальнику вопрос:
— Почему молодежь интересуют профессии геологов, археологов, географов?..
— Наверное, потому что они обещают поиск и реальный конечный результат.
— Правильно, товарищ подполковник. А где поиск, там и романтика. Честно говоря, меня в милицию тоже романтика привела. Тоже хотелось поиском заняться. И возможности есть, в уголовном розыске например, в следствии...
Равчеев перебил инспектора:
— А в службе участкового нет?
— Нет.
— Эх ты, Зорин, романтичная душа! Не понял своего дела. Ведь у тебя на участке столько трудных людей со сломанными судьбами, со сложными характерами! Разве никогда не хотелось тебе поискать в их душах нечто хорошее, святое, на что опереться можно? Такой поиск подороже геологического ценится. Там с мертвой породой дело имеешь, а здесь с живым человеком, который на распутье. От успеха твоего поиска часто зависит, станет ли он на правильную дорогу или скатится в болото преступности.
— Это очень сложно для меня, товарищ майор... — Смущенно произнес Зорин.
— Потому ты и подал рапорт о переводе в другую службу?
Александр стал догадываться, зачем его пригласили. Еще накануне Зорин намекнул о том, что, может быть, сдаст участок ему, Попрядухину.
Начальник отделения решил закончить разговор:
— Ладно, Зорин, насильно держать тебя на участке не собираемся. Жилка в тебе оперативная есть, попробуй заняться розыском. Ну а дела передашь Попрядухину, если, конечно, у него не будет возражений. — Подполковник взглянул на Александра: — Не будет, сержант?
Александр быстро поднялся со стула, но не ответил. Он был несколько растерян и не сразу нашелся, что сказать. Как всегда, выручил наставник.
— А разве могут быть возражения у солдата, которому открывается путь к генеральским звездам? — пошутил Равчеев.
— Это точно, — подхватил мысль майора начальник отделения, — участковый инспектор — первая офицерская должность у нас. Ответственная должность.
— Вот этого я и опасаюсь, — произнес наконец Саша.
— Чего? Ответственности?
— Нет, трудностей. Справлюсь ли, хватит ли знаний...
— Майор рекомендует, значит, верит в тебя. Так что не робей и завтра же выходи на участок. Будут трудности — поможем. Да и сосед там у тебя толковый, старый служака, советом не поскупится. Значит, порешили?
— Так точно!
— Вот и хорошо.
...Нынешнему участковому инспектору столицы, имеющему отдельный кабинет в опорном пункте или, в худшем варианте, комнату при ЖЭКе, трудно представить, что его коллеге каких-нибудь пятнадцать лет назад приводилось задавать себе с утра вопрос: где приткнуться сегодня? Хорошо, если коммунальные работники предложат стол в конторе, а то и того не было. Приходилось людей либо в отделение приглашать, либо встречаться с ними в квартирах. А где собрать активистов? Где просто над документами посидеть? Дома? Так он, как правило, на другом конце Москвы. Но Саше, можно сказать, повезло. Начальник ЖЭКа, Семен Тихомирович, выделил ему место. Постоянное, в красном уголке. Так что жильцы знали, где можно в случае чего отыскать участкового. А на первых порах, как это ни грустно, пришлось Попрядухину, человеку по натуре деятельному, привязаться к стулу. Массу бумаг оставил Зорин: книги учетов, планы, списки... Одним словом, канцелярия, в которой требовалось основательно разобраться.
А в красном уголке особенно не сосредоточишься. Только решил заняться подучетниками, теми, от кого неприятностей ждать приходится, ввалились трое шумных пенсионеров с рулоном ватмана — редколлегия. Заспорили: помещать карикатуру в стенную газету или нет? Только смолкли — врывается какой-то молодой человек с шевелюрой как у Анжелы Дэвис: