— Нет, не узнал, — чистосердечно ответил Раздупов. — Но на вашем месте, Прохор Александрович, все-таки я бы не рискнул...
— Вам на моем месте не бывать, — неожиданно рассердился Прохор. — Приглашайте-ка лучше к столу. И хочу вам, Фаддей Владимирович, заметить: никогда больше не интересуйтесь, зачем я вернулся...
Так встретились два старых врага Советской власти, яростно ненавидящих новую жизнь, людей и... друг друга.
XIV
Раздупов быстро захмелел.
— Вы не сожалеете, Прохор Александрович, — пьяно улыбнувшись, поинтересовался он, — что потеряли свое прежнее значение для народа?
— Что это вы в такую дурацкую философию ударились? — спросил Прохор.
— Я не только в философию ударился, — икнул Фаддей Владимирович, — я с горя и коллекционером сделался. Пуговицы собираю, марки почтовые, книги интересные.
Он с трудом встал со стула и, шатаясь, подошел к этажерке с книгами. Пожалуй, это была единственная вещь в комнате, о которой хозяин мало-мальски заботился. Во всяком случае, пыли на ней не было.
— Я хочу спать! — резко сказал Прохор. — После дороги надо отдохнуть...
— Отдадим должное коллекционированию! — начал было возвышенно Фаддей Владимирович, но Прохор без всякой церемонии подвел хозяина к кушетке.
— Вы пьяны, — цыкнул он. — Спите!
— Я... я...
— Спите!
— Не желаю...
— Я говорю: спите!
И не прошло минуты, как Фаддей Владимирович захрапел.
— Готов! — презрительно поморщился гость и, не став ничего убирать со стола, направился в маленькую комнату, служившую Раздупову спальней.
Спрятав там под подушку миниатюрный браунинг, он стянул с себя штиблеты, швырнул на табуретку куртку, выключил свет и полураздетый плюхнулся на не очень-то мягкую постель. Хотя шло к утру, спать не хотелось, в голову лезли невеселые мысли.
В присутствии Фаддея Владимировича Прохору удавалось играть роль человека, которому море по колено. Но, оставшись один, бывший ротмистр почувствовал, что его наигранная самоуверенность исчезает. Нечаянная встреча с милиционерами в сапожной мастерской спутала все карты.
В ночь с четырнадцатого на пятнадцатое июля девятнадцатого года Прохор Побирский вместе с казаками атамана Дулепы сжигал на станционных путях главного городского вокзала все, что отступающие колчаковцы не могли забрать с собой. Белогвардейских войск в городе уже не было, бесчинствовали лишь одни дулеповцы. И в самый последний момент Прохор по оплошности чуть не попал в плен к красным разведчикам. Однако судьба смилостивилась над ним: спасли предрассветные сумерки, и ротмистру удалось вырваться и ускакать на своем резвом жеребце.
А дальше началась катавасия. Колчаковские армии откатывались в глубь Сибири. Вместе со всеми драпал и отряд полковника Кири, в котором теперь числился Прохор. Еще за Тюменью он узнал, что его отец Александр Гаврилович, успевший убежать из города незадолго до вступления туда красных, умер в Ишиме, и единственным владельцем извозо-промышленного заведения «Побирский и сын» остался лишь «сын». Но вступить в права наследника Прохор не мог, ибо никакого наследства по сути дела уже не было.
— Я нищий! — сквозь слезы кричал на офицерских попойках «наследник». — Я ограблен большевиками!
Поздней осенью Прохора тяжело ранила какая-то шальная пуля. Однополчанин привез его в сторожку лесника. Лесник, маленький, сухонький старичок, сначала не соглашался брать к себе колчаковского офицера. Но потом, глянув на рану Прохора, поскреб затылок и буркнул:
— Ладно, леший с вами... Оставляйте! Я секретные травки знаю, лекарственные, вылечу.
Когда Побирский выздоровел, возник вопрос, как ему быть дальше: не вечно же скрываться в тайге. Однако и тут выручил лесник: посоветовал ехать в приобский город, к верным друзьям-приятелям.
Чем занимались эти верные друзья, Прохор догадался давно. Кое-кто из них бывал в сторожке и приносил объемистые свертки. Старик свертки куда-то прятал, потом приходили другие люди и свертки забирали. И Прохора нисколько не беспокоило, что сторожка — самая обычная «хаза», а гости — воры и грабители.
Правда, пообжившись в городе, ротмистр понял, что друзья лесника работают по-кустарному: дальше мелких краж не идут, нападают лишь на одиноких прохожих, организовать налет на какой-нибудь магазин или ограбить артельщика с деньгами боятся. И он решил использовать свой опыт, приобретенный в полку «Голубых улан».