— Товарищу приезжему нужен наш начальник, — пояснил дежурный, кивнув в сторону Феликса.
— Я направлен из Петроградской школы милиции, — встав по стойке «смирно», доложил по уставу Феликс. Владимиров сегодня был в полуматросской одежде, поэтому Феликс не мог сориентироваться в его звании и должности.
— Из Петрограда, с Балтики? — обрадовался Владимиров и запыхтел трубкой. — На флоте там не служили?
И забыв, очевидно, для какой цели пришел в дежурку, воскликнул:
— А почему мы не отдаем концы до товарища Никифорова?.. Живо к нему!..
VI
Приказом по уголовному розыску Феликс был назначен на место погибшего инспектора Ивана Яруша. Никифоров тут же поручил ему возглавить группу, которая занималась делом об ограблении ирбитского поезда. Такое быстрое решение Феликса ошеломило. Правда, в Петрограде во время учебы он бывал и в отделениях милиции, и в уголовном розыске, участвовал в разгроме воровских шаек, проводил аресты и обыски... Но только приехать и сразу самостоятельно руководить оперативной группой?!
А Никифоров, будто читая его мысли, говорил:
— Где мне, кроме тебя, грамотного человека взять? Подскажи?.. Вот Яруш такой был, но Яруш погиб, а больше пока никого нет. Ведь разобраться в истории с поездом нужно по-умелому... Подобных наглых преступлений в округе еще не случалось... И пусть округ наш невелик, и город, прямо заметим, не Петроград, но отыскать бандитов, о которых мы толком ничего не ведаем, будет нелегко... Они, гады, видно, понимают, что значит для Урала и Сибири Ирбитская ярмарка, и своим налетом льстятся спугнуть ярмарочных торговцев... Ты специальную школу за плечами имеешь, окрестности здешние, как сам докладывал, хорошо помнишь... Тебе и карты в руки... Не забывай, начальник губмилиции этот розыск взял под особый контроль. Какие у тебя, Феликс Янович, соображения?
Феликс уже знал, что всем желающим принять участие в ярмарке по особым заявкам ярмарочного комитета железнодорожные билеты продавались вне очереди. Кроме того, в составе ирбитского поезда теперь курсировал вагон первого класса. Его подремонтировали и заново выкрасили, как полагается по старым правилам, в желтый цвет. Это делалось для приманки богатых нэпачей. Ирбитская ярмарка, открытая после долгого перерыва, могла внести заметный вклад в казну страны, и ярмарком[1] был кровно заинтересован в увеличении ее ежедневного товарооборота...
Листая протоколы допросов, Феликс представил себе, как произошло нападение. Бандиты сели, вернее всего, в разные вагоны и условились заранее, когда надо будет поодиночке перебраться в вагон первого класса. Ни пассажиры, ни проводники, конечно, в тот момент не обратили на них внимания. Мало ли куда кто идет — может, кому выходить на ближайшей остановке, кто, может, на площадке, на свежем воздухе, покурить захотел. Всех в битком набитых вагонах третьего класса не упомнишь! Да и смеркаться уже начало...
Немного мог рассказать проводник пострадавшего вагона. Он помнил лишь, как собрался было засветить фонарь, но его неожиданно ударили сзади по голове. Очнулся уже связанный и с кляпом во рту.
Более подробные показания давали жертвы налета. По их словам, бандиты в черных масках врывались в купе и, угрожая оружием, забирали деньги, драгоценности и дорогие вещи. Перепуганные пассажиры не сопротивлялись. Только певица Ирина Глебова не хотела отдавать серебряные серьги. Но бандит, который их требовал, ударил ее рукояткой пистолета в висок. Обливаясь кровью, Ирина Глебова упала. Пнув в живот маленького гармониста, пытавшегося защитить жену, бандит с вырванными из ушей серьгами выскочил в коридор. Но там к нему с угрозами кинулся другой бандит. Почему-то ограбление певицы не встретило единодушного одобрения у членов шайки. Так во всяком случае было записано в протоколе допроса со слов одного свидетеля. А свидетель этот сидел в купе около самых дверей.
Все происходило стремительно, и сначала никто по-настоящему и не сообразил, что же на самом деле случилось... Только когда кто-то из бандитов дернул ручку стоп-крана, ограбленные опомнились. Некоторые, надеясь, что их услышат в соседних вагонах, подняли крик, другие стали осторожно выглядывать из своих купе. За окнами с каждой минутой густели сумерки. Однако можно было разглядеть, как по снежной равнине к лошади, запряженной в кошевку, бежало семь человек в масках. Из всех остальных вагонов выпрыгивали пассажиры. Они, конечно, ничего не знали и просто любопытствовали, почему ни с того ни с сего остановился поезд: семафора вблизи нет, разъезда тоже. А кошевка с бандитами за считанные секунды скрылась в недалекой сосновой роще. Лишь после этого и начался дикий переполох.