— Товарищ... — голос у матроса сорвался, сердце тяжко сдавило в груди, а на глазах навернулись слезы. — Я мигом... Товарищ капитан-лейтенант... Сергей Павлович, это я, Черняк. Вы слышите?
Кесарев открыл глаза и странно улыбнулся.
— Патрон-ловушка сработала, — тихо сказал он. — Рана у меня... Кровь... Перевяжи...
Матрос вскочил, замахал бескозыркой в сторону катера:
— Братцы, сюда! Братцы!..
А над островом истошно, как перед штормом, горланили чайки.
...Корабль на полном ходу вошел в бухту. Скляров волновался, есть ли на причале «скорая помощь». Да, белая с красным крестом «Волга» ожидала «Бодрый», и когда корабль ошвартовался, по сходне на палубу поднялись два санитара с носилками. Кесарева тут же осторожно положили на носилки и понесли к машине. Он был без сознания, бредил.
«Белый как стена, видно, много крови потерял», — вздохнул Скляров.
«Скорая помощь», включив сирену, рванулась с места. Скляров поднялся на палубу, велел старпому объявить по кораблю приборку, а сам хотел было подняться на мостик, как услышал гул машины. Черная «Волга» остановилась на причале, из нее вышли адмирал Журавлев и комбриг Серебряков. Они поднялись на борт корабля. Их встретил Скляров. Тут же был и Савчук. Журавлев поздоровался с командиром корабля и, когда они вошли в каюту, спросил:
— Как все случилось?
Скляров доложил подробности. Адмирал вздохнул, взглянул на Савчука:
— В чем же причина?
Савчук объяснил, что в мине сработала аппаратная камера, где находился патрон-ловушка. Когда буксировали мину, от напора воды отошла крышка. Это могло случиться и на палубе судна, стоило лишь Кесареву отдать последнюю гайку.
— Значит, гайку не следовало трогать?
— Да, Кесарев снял ее, и заработал часовой механизм.
— Жаль... — Адмирал сел. — Рыбаков спас, а сам не уберегся... Евгений Антонович, — обратился он к Савчуку, — а у вас как дела?
— Все хорошо, — отозвался конструктор.
— Садитесь, пожалуйста, давайте подготовим доклад главкому об испытаниях оружия...
Адмирал Журавлев и Серебряков уехали часа через два. Проводив их, Скляров устало прилег на диван. Он думал о Кесареве.
«Эх, Сергей... Видишь, откуда появилась твоя амбразура...»
По потолку прыгали тени, и Скляров догадался, что это из-за туч выглянуло солнце, лучи его проникли в открытое окно. Когда солнце исчезло, снова потемнело. «Кесарев — герой. Его представим к ордену... Надо бы как-то переговорить с Наташей. Может, приедет? Она здесь очень нужна».
Приоткрыв дверь, Скляров выглянул из каюты. У трапа стоял Комаров.
— Роберт Баянович, зайдите ко мне, — окликнул его командир.
Старпом вошел в каюту, одернул китель. Скляров остановил на нем свой проницательный взгляд, прошелся по каюте, ожидая, когда Комаров заговорит первым. И тот, словно бы догадавшись об этом, сказал:
— Я только из госпиталя. Кесарев пришел в себя, просил вас зайти к нему...
— Да, да, обязательно я навещу его, — перебил Скляров старпома. — Ну, а что сказал хирург?
— Выход один — операция, может быть, еще удастся его спасти... — Он сделал паузу. — Павел Сергеевич, может, пошлем его жене телеграмму?
Слушая его, Скляров размышлял:
«Верно, операция очень тяжелая. А что делать? Иного выхода нет. Да, прав адмирал — Кесарев спас судно, а себя поставил под удар...»
— Я вот зачем вас пригласил. — Скляров приподнял правую бровь. — Остаетесь за меня. Я ухожу... Телеграмму не надо — шуму в селе наделает. Я лучше позвоню ей. У них дома есть телефон. Лично сам позвоню. Наташа — умная женщина, она все поймет. Она должна понять. Я рассчитываю на ее приезд. Ведь они так и не помирились.
— Да? — удивился старпом. — А я-то считал...
— Я тоже считал, — прервал его Скляров, — а выходит, не помирились. Сам Кесарев мне сказал...
Он заспешил домой, но Зины не было, видно, ушла к морю с ребенком гулять. Да, конечно же, ушла, вот и коляски в коридоре нет. Она часто ходит с ребенком к морю: Скляров даже обрадовался, что ее нет дома, и он тут же заказал срочный разговор. Он просил девушку-телефонистку как можно скорее соединить его с далекой Кубанью, где Наташа жила у своей матери.
— Очень прошу вас... да, да, срочный заказ... Кого пригласить к телефону? Наташу Кесареву...
Скляров устало присел на диван. Так он сидел долго, и все мысли его были о Кесареве.
Наконец зазвонил междугородный телефон. Скляров одним рывком очутился у столика, схватил трубку. Услышал голос Наташи и обрадовался. Она удивилась, почему он позвонил ей.
— Скажите, как там Сергей? — гремело в трубке.
Скляров сильно сдавил трубку.