— Тоже не знаете, — вздохнул Иван Степанович. — Как хотите. Придется вам про все договаривать в губчека. Узнай-ка, Сурикова, проверку там закончили?
Женя вышла. Белов достал из кармашка гимнастерки фотокарточку Гаюсова и показал провизору.
— А этот субъект вам тоже незнакомый?
Тот пристально вгляделся в фотоснимок, даже губы оттопырил от напряжения. Сокрушенно развел руками:
— Уверяю вас…. Совершенно незнакомый субъект.
Чекист показал карточку продавцу, но тот равнодушно пожал плечами. Ему, похоже, сейчас было все равно.
— Так знаете?
— Нет. Не видел никогда.
— Э-э… Простите, — послышался с дивана робкий голос старичка. — Вы разрешите… Я взглянуть…
Он взял фотоснимок, повернул его к свету, отставив руку и подняв бровь.
— Позвольте, — почти возмущенно забормотал он. — Так это же… — Он повернулся к продавцу. — Ради бога, я прошу меня простить, но полчаса назад он приходил к вам. Да-да, по поводу глицериновой мази… Я очень хорошо помню эти слова.
— Какая еще глицериновая мазь?! — взвизгнул провизор, тряся седыми кудрями. — Что это за такая нелепая глупость — глицериновая мазь?! Какая может быть консультация?!
Он задыхался от негодования, а старичок спокойно продолжал;
— Ваш гражданин продавец сказал, что его ждут — этого человека, который на фотографической карточке изображен. И, насколько я помню, назад он не выходил.
— Врете! — окрысился продавец, срывая с носа очки. — Ничего вы не видели! Стопроцентная клевета! Да-да, не видели вы ничего!
Старичок смешался.
— Н-не знаю… Но я готов поручиться, — осторожно выговорил он слово «поручиться», — что этого молодого человека я хорошо запомнил. Поверьте.
Провизор обернулся к побледневшему продавцу.
— Как вы могли, Александр Петрович, — с отвращением сказал он, и в голосе его послышались слезы. — В нашей аптеке!.. Это же, это же… свинство!
— Куда же он в таком случае делся? — спросил Белов, уже просто так, не надеясь на ответ.
Продавец молчал, нервно покусывая губы.
— Проверка закончена, — сообщила, приоткрыв дверь, Женя. — Там одни старухи. Можно их отпустить?
— Ага, — сказал Белов несколько рассеянно. — А этих — в машину! — он указал на продавца и провизора.
— Боже, боже мой! — воскликнул Соломон Давыдович, хватаясь за виски и горестно раскачиваясь.
— Идите же! — зло прикрикнул на него продавец. — Вам-то что!
Когда чекисты увели арестованных, Иван Степанович подсел на диван к старичку.
— Чего же вы, папаша, убегать надумали? — совсем уж благожелательно сказал Белов. И похлопал его по рукаву.
— Простите… Когда господь хочет человека наказать, он отнимает у него весь его разум. Знаете, когда стреляют, я… не могу. Растерялся, знаете ли… Вот и решил… подальше…
Белов еле заметно улыбнулся; по всему было видно, что чистенький старичок ему чем-то симпатичен. Но тут же посерьезнел глазами и спросил;
— Что еще скажете про этого самого человека, который на фото?
Старичок потер переносицу, подумал. Ответил с запинкой:
— Пожалуй, больше ничего я не могу о нем сказать. Сегодня я впервые увидел его здесь. Так что… Хотя, впрочем…
Он замолчал, поднял на Белова выцветшие, некогда голубые глаза.
— Знаете, товарищ начальник… Когда я читал каталог, к продавцу все время подходили люди. В основном… ну, все такие крепкие мужчины. И все они шли на какую-то консультацию по глицериновой мази. Меня это несколько удивляло. Они не производили впечатления больных. И они совсем не были похожи на специалистов по медикаментам. Знаете, дело это есть очень тонкое — фармацея…
Задумавшись, Белов словно забыл о собеседнике.
— Товарищ командир, — услышал он умоляющий голос старичка. — Вы разрешите мне уходить?
— Да-да, — рассеянно произнес Белов. — Конечно, идите. Только разрешите на ваш документик взглянуть… Запишу на всякий случай. Может, что уточнить придется.
— К вашим услугам, — с вежливейшим полупоклоном старик подал паспорт. — В любое время, Гюнтер Макс Иванович, проживаю на Соборной улице, в доме Загатовой. Всегда к вашим услугам.
— Макс Иванович Гюнтер, — старательно вспоминая, заморгал Белов. — Это не возле… нет, недалеко от вас нашли?.. Вы еще показания нам давали… Нашему товарищу.
— Да-да, — чуть ли не радостно подхватил Гюнтер. — По поводу одного смертельного эпизода на территории квартала, где я проживаю? Если не секрет, удалось ли что-нибудь выяснить?
— Секрет, Макс Иванович, — весело сказал Белов. — А за помощь вам спасибо от лица чрезвычайной комиссии.