На этот раз «активный» молча поднялся на вышку. Вид у него был хмурый, озабоченный. Не глядя на нас, он приник к окулярам оптической трубы, стал рассматривать наш участок. Потом достал из планшета карту. И тут случилось непредвиденное: подул сильный ветер — и карта буквально выпорхнула из рук разведчика. Подхваченная порывом ветра, она перелетела границу и прилипла к перилам нашей вышки.
Я оцепенел от неожиданности. Глаза «активного» от ужаса стали квадратными. И только сержант — нужно отдать ему должное — действовал решительно и хладнокровно. Он каким-то быстрым, я бы даже сказал — элегантным движением снял карту с перил, ловко свернул её несколько раз и спокойно положил за пазуху. Потом он облокотился на перила и стал смотреть на сопредельную сторону, как будто ничего не произошло, но краешком рта хрипло прошептал:
— Басаргин… доложи… на заставу…
Федя мгновенно слетел вниз и побежал к будочке, где у нас был телефон.
Наконец «активный» пришёл в себя.
— Сержант, отдай карту! — яростно заорал он. — Карту отдай! Отдай карту! Карту!.. — И вдруг умолк, снял с руки часы, протянул их и заискивающе сказал: — Это золотые… Верни карту, сержант, очень прошу…
Я посмотрел на Попова. Он закусил нижнюю губу.
«Активный» немного помолчал, выжидая, что будет делать сержант. Попов стоял в той же позе.
— Ну, пеняй на себя! — зло крикнул «активный». — Не отдашь по-хорошему — силой возьмём!
Он отдал солдатам команду. Те испуганно переглянулись, потом нехотя передёрнули затворы, улеглись на доски смотровой площадки, направив на нас оружие.
— Не отдашь — открываю огонь! — взвизгнул «активный».
Сержант посмотрел на меня. Мы молча опустили «флажки» предохранителей автоматов и тут же услышали резкий свист. Это был оговорённый сигнал — «спускайтесь вниз». Я посмотрел в сторону бугра, — там у нас был оборудован небольшой окоп, — Федя Басаргин, взяв на мушку наблюдательную вышку сопредельной стороны, готов был прикрыть нас.
— Медленно… спокойно… пошёл… — приказал мне Попов.
— Юра, давай ты первым. У тебя карта, — взволнованно прошептал я.
На какую-то секунду сержант задумался, потом кивнул и неторопливо пошёл к лестнице.
Я, не отрываясь, смотрел на сопредельную сторону, готовый в любой момент дать ответную очередь. Сердце бешено стучало. Выл ветер. Гудели металлические перекладины под сапогами Попова.
«Активный» растерянно наблюдал за сержантом. Видимо, никак не мог принять решение. Наконец он что-то приказал солдатам, но те отрицательно закачали головами, протестующе загалдели. «Активный» бросился на них с кулаками, выхватил пистолет… Что было дальше на вышке, не знаю: ещё раз раздался условный свист — и я камнем скатился вниз, рывком добежал до бугра и, как в воду, нырнул в окоп. Я весь был в испарине, тяжело дышал. Попов склонился надо мной. На его лбу тоже висели крупные капли.
— Порядок, Алёша… — ободряюще шепнул он.
Басаргин продолжал вести наблюдение. Не оборачиваясь к нам, он сказал:
— Приказано мне с картой спуститься… Вам оставаться здесь. Скоро прибудет тревожная группа.
Я занял место Басаргина. Как они передавали друг другу карту — не видел. Только услышал, Попов сказал Фёдору Басаргину: «Оставь нам свои патроны».
На сопредельной вышке тоже никого не было. Но вскоре ветер донёс рёв моторов — к линии границы выехали два грузовика с солдатами. По команде они развернулись в цепь.
Мы были готовы держать оборону.
— Стрелять только по моей команде. Прицельно. Одиночными, — приказал сержант.
И тут за нашими спинами раздался лязг и хрип: тревожная группа, на ходу изготовляя пулемёты, ввалилась в траншею… Потом ребята рассказывали, что никогда ещё так быстро не забирались на гору. «Карабкались как обезьяны! — смеялся старшина. — Разворотили всю тропу!» Но это было позже… А тогда мы напряжённо ждали, что произойдёт.
Через несколько минут в воздухе появились наши вертолёты. Это заметно придало нам бодрости.
На сопредельной стороне прозвучала команда. Солдаты быстро попрыгали в кузовы грузовиков. Машины покатили прочь от границы.
Так закончилось это происшествие.
Приближался летний период службы, или, как говорят пограничники, «сезон чернотропа». Однажды начальник заставы собрал нас в классе тактической подготовки. Здесь на специальном столе лежал рельефный макет нашего участка: горы, лощины, ручьи, даже отдельные группы камней — всё было видно на нём.
— Товарищи, — строго и как-то необычно сурово сказал капитан Васильев, — я должен сообщить вам важные новости. Удалось расшифровать ту злополучную карту, которую наш наряд доставил с границы… — В классе стояла напряжённая тишина. — Выяснилось, что сопредельная сторона хочет использовать наш район для заброски разведывательно-диверсионных групп. Обратите внимание на эти ущелья… — капитан показал их на макете. — По ним протекают речушки, которые берут своё начало на гребне хребта, то есть у самой линии границы. Значит, двигаясь вдоль русла, лазутчики могут в темноте, не теряя ориентира, выйти в наш тыл… — Начальник заставы озабоченно посмотрел на нас. — Приказано в ночное время выставлять секреты в ущельях — блокировать их. Конечно, нагрузка возрастёт… Нам обещали помочь с людьми. Почти каждый из вас станет старшим пограничного наряда — вы лучше знаете участок. Я уверен, что мы справимся с этой задачей.