Разрушить чужую жизнь – хорошее средство внести в свою нечто новое
Алиса шла за мужем по темному коридору. Тусклый свет едва освещал его стены: свечи уже догорели, а новых слуги не зажигали, так как был поздний вечер. Некоторые оставшиеся огоньки неярко мерцали в маленьких озерцах расплавленного воска.
Они дошли до комнаты Осоргина. Сергей Владимирович, слегка надавив на дверь, открыл ее и пропустил Алису вперед. Его рабочий кабинет. Здесь уже и вовсе царил мрак, только свет уличного фонаря едва пробивался через приоткрытые шторы. Алиса прошла на середину комнаты и остановилась, ожидая, пока муж зажжет свечи. Когда начавшие разгораться огоньки сделали возможным свободно ориентироваться в пространстве, женщина наконец смогла оглядеться. Небольшая комната, аккуратно убранная, производила приятное впечатление. Алиса бывала здесь крайне редко: не было особой необходимости, так как за исключением рабочего стола, на котором идеально ровными стопками лежали какие-то бумаги, и большой двуспальной кровати, находившейся за стенкой, в ней не было ничего примечательного. Впрочем, бумаги лежали не только на столе, но и на полу, так что передвигаться приходилось с осторожностью, чтобы случайно не сбить ту или иную стопку. Алиса почему-то вспомнила, как когда-то стала свидетельницей бурных разбирательств Сергея Владимировича с молодой служанкой, видимо, ненароком при уборке куда-то девшей какой-то очень важный документ. Впрочем, «неважных» бумаг здесь и не было. После того случая Глаша стала относиться к хозяину с опасением, боясь сказать или сделать что-либо не то. Алиса предпочитала просто не вмешиваться в рабочий процесс мужа, лишний раз не вторгаясь в его пространство.
Осоргин жестом пригласил ее сесть. Алиса опустилась на деревянный стул, стоявший возле письменного стола. Удобный, но все же жестковатый. Видимо, для того, чтобы не было соблазна уснуть прямо за работой. Судя по всему, хозяин покоев имел привычку заниматься своими делами по ночам. В те редкие дни, когда мужчина все же оставался дома, он занимался делами службы прямо здесь, о чем говорило потертое металлическое перо и повидавшая виды чернильница.
Сергей Владимирович пододвинул себе кресло, стоявшее в углу комнаты, предварительно убрав оттуда кипу конвертов.
- О чем же вы хотели поговорить? - произнес он, устраиваясь поудобнее и машинально растирая уставшие кисти рук.
Алиса не знала, с чего начать. Почему-то ее затея показалась ей теперь крайне неуместной. Не так она все это себе представляла... Да и что она ему скажет? Что он, по ее мнению, слишком много времени проводит в министерстве, а она чувствует себя покинутой и ненужной? Что ей тесно в этом доме, будто бы давящем на нее? Что она устала постоянно чего-то ждать? Почему-то все проблемы, которые женщина еще днем так ясно вырисовала в своем воображении, теряли свою убедительность под каким-то измученным взглядом серых глаз Осоргина.
- Сергей Владимирович... - она начала нерешительно, сбивчиво. Затем все же собралась с духом и закончила мысль, - мне кажется, вас слишком часто не бывает дома. Я... не знаю, отчего-то это гнетет меня... Может, это, конечно, и глупость, но... я обеспокоена... - Алиса украдкой взглянула на мужа, а затем устремила свой взор на рисунок на полу, внимательно рассматривая его. Почему такие простые вещи даются ей с таким трудом? Откуда этот непонятный страх?
- Алиса, - Осоргин, прикрыв глаза, потер переносицу. Как она уже успела заметить, этот жест он часто повторял, будто бы по сотому разу объясняя маленькому ребенку какую-то простую истину. - Мне приятно слышать, что вы обо мне беспокоитесь. Но вы можете предложить что-нибудь лучшее? Я совершенно согласен с тем, что заниматься делами службы мне приходится в очень большом количестве. Но, честно говоря, никогда не слышал, чтобы люди, которые ничем не занимаются, достигали каких-либо успехов. Приходится либо работать, либо заключать брак с тем, кто работает, - при этих его словах Алиса покраснела, нервно сжав пальцы. - А потому вся забота о благополучии семьи лежит на моих плечах. Скажу прямо, помещик из меня так себе, и подобный образ жизни я представляю очень слабо. Поэтому стараюсь делать то, что, смею думать, мне дается весьма неплохо, - он откинул голову на спинку кресла и, подводя итог своей речи, произнес:
- Высокая должность предусматривает большое количество обязанностей.
Алиса молчала. Да и что могла она ответить на приведенные супругом доводы? Действительно, он во всем был прав. Вот только ей от этого было не легче...
- Послушайте, Алиса, - он заговорил с ней тише и мягче, - Я делаю все, что в моих силах. Но поймите, что я всего лишь человек. Жить две жизни одновременно у меня не получится. К тому же, кажется, у вас самой не слишком много каких-либо важных дел. Я понимаю, что в вашем возрасте сидеть затворницей в собственном доме - это последнее, что хочется делать молодой женщине. Что ж, попробуйте найти себе знакомых. Кажется, не все те люди, с которыми мне по долгу службы приходится общаться, и которые бывают у нас, столь отвратительны. Думаю, вы легко сможете найти себе компанию. Послезавтра, кстати, у нас обедают княгиня Ставринская с мужем...