- Уже поздно... - он собрал лежавшие на столе листы в аккуратную стопку. Откинул со лба несколько темных с проседью волос... - Заснуть за рабочим столом - худшее из того, что может произойти. Отправляйтесь к себе. Завтра я разбужу вас рано.
Последние слова Алиса восприняла без энтузиазма. Взять в толк, как можно уделять сну так мало времени, ей не удавалось совершенно. Но здесь она была бессильна... Приняв предложенную руку, медленно встала, ощутив, как боль сводит пальцы, тяня, сдавливая... И совсем неожиданно для себя поняла, что это занятие совершенно странным образом рассеяло все дневные переживания, оставив только неясные тени где-то в закоулках сознания. Возможно, дело было и в другом... Но теперь думать ни о чем, кроме скорой возможности недолгого, но здорового сна, ей не хотелось. Как же это утомительно... Боже, как у него может хватать сил еще на что-либо?
Оперлась о его руку, чувствуя, как он уверенно ведет ее в ее комнату. Осоргин открыл дверь, придерживая, пропуская супругу вперед. Уже перешагнув порог, она остановилась и неожиданно обернулась. Немного уставшая, но все такая же очаровательная...
- Сергей Владимирович... - тихо, неуверенно... - Я хотела поблагодарить вас...
Уточнять, за что именно, было не нужно. Мужчина взглянул на нее с пониманием. Коснулся ее руки своей. Несильно сжал ладонь женщины, поднимая, поднося к губам... Тепло разлилось по всему телу от ощущения этого легкого, невесомого, горячего касания... Алиса отвернулась. Смущение... Так странно теперь было видеть этот неяркий, красноватый румянец на ее щеках. Все же она еще такой ребенок...
Осоргин поклонился и вышел, закрыв дверь. Оставляя ее одну. Алиса прислонилась к двери спиной... Непонятное, неясное чувство. Наполненности? Целостности? После всего, что с ней произошло... Провела тонкими пальцами по дереву. Сердце стучало неровно... Странное чувство воодушевления, умиротворенности и... конечно же, желание спать. Упасть на кровать, зарыться лицом в подушки, забраться под одеяло с головой и отрешиться от всего...
Лежа в постели, скользила сонным взглядом по деревянным балкам, испещренным глубокими трещинами... Неясные звуки, медленно затухавшие в ночи...
«Жаль, что он не остался...» Последняя мысль перед тем, как сознание, расколовшись на миллионы цветных обрывков, погрузилось в темную, непроглядную глубину сна...
Иногда для того, чтобы идти вперед, что-то приходится оставить в прошлом
Запах табачного дыма мешался с запахом влажного после дождя воздуха. Пепел, нервно стряхиваемый время от времени в мокрую от залетавших в комнату капель пепельницу посредством постукивания о ее дно образовывал горстку, готовую вот-вот перевалиться за край керамической посудины. Сергей Владимирович, сделав очередную неглубокую затяжку, смотрел, как облачко сероватого дыма растворилось за окном, уносимое прохладным ветром. От продолговатой темной сигары осталась лишь половина...
- Тебе не станет дурно? - раздавшийся сзади насмешливый женский голос не вывел его из состояния задумчивости. Лежавшая в постели рыжеволосая женщина, наполовину завернувшаяся в одеяло, с интересом наблюдала за стоявшим у окна чиновником.
- Отвратительная привычка... Поверь, такими темпами перспектива долгой жизни тебе не грозит, - она потянулась, а затем капризно заявила:
- Может, закроешь все-таки окно? Ужасно холодно...
Осоргин не обратил на ее слова внимания. В отличие от Ирэн, мысли его теперь были лишены какого-либо радостного оттенка. Он давно планировал этот разговор... Несколько раз Сергей Владимирович безуспешно пытался обсудить с ней то, что его волновало. Но умелые женские руки либо увлекали его обратно в постель, либо рыжая бесовка сводила все к шутке, делая вид, что не воспринимает его слова всерьез. Но всегда в эти моменты он видел в ее глазах страх. Ирэн понимала, что он хотел сказать. Когда-то это должно было прекратиться...
А вопросы были все те же. К чему ведут их отношения? Кончится ли это когда-нибудь или перерастет во что-то большее? И самое главное: почему она не хочет их узаконить? И если Ирэн, судя по всему, подобные мелочи не волновали, то Сергей Владимирович размышлял об этом почти что с самого начала. Однажды, лежа с ней рядом, наблюдая за тем, как ее пальчик рисует на одеяле замысловатые узоры, он все же спросил:
- Ты никогда не задумывалась о детях?
Она тихо засмеялась.
- Старый пень тоже переживал по этому поводу. Знаешь, существует много способов для того, чтобы избежать...
- Я не об этом, - он чуть нахмурился. - Тебе не кажется, что ты слишком жестока к своему почившему супругу?
Она посмотрела на него странно, и от этого взгляда Осоргину стало не по себе.