- Сударыня...
- Господин адъютант?
Холодное, сдержанное выражение лица. Она никогда не смотрела на него так... Как много хотел бы он сказать ей. Как много...
- Вы давно не чтили свет своим присутствием, - имел в виду не это. Но большего позволить себе не мог... - Что стало причиной вашего затворничества?
Женщина взглянула на него как-то странно. Словно он никак не мог чего-то понять...
- Разные обстоятельства, - пожала плечами, украдкой смотря в сторону.
Тилинг проследил за ее взглядом. Она была не одна... Что, впрочем, его не сильно удивило. Как и причина ее холодности...
- Вы прекрасны. Я... я восхищен... - он не мог подобрать слов. Действительно, казалось, что за время, проведенное в разлуке, она стала еще краше. Румянец, цветущий вид... Или ему просто казалось...
Медленный взгляд снизу вверх, от которого где-то в области груди разлился вязкий холод...
- Приберегите свои комплименты, господин адъютант. Ваш восторг могут счесть неуместным в этих кругах.
Некое подобие улыбки. Как же она изменилась... Он хотел сказать еще что-то. Хотя бы улучить возможность остаться с ней наедине. Но...
- Прошу прощения, я вынуждена оставить вас.
Не объясняя причин, не пытаясь поддержать разговор. Неглубокий реверанс, и бывшая возлюбленная гордо удалилась... Тилинг не произнес ни слова. Не успел... Как громом пораженный наблюдал за тем, как колышется подол ее платья в такт мягкой походке. С таким же раздражением обычно отвешивают пощечины... И, если бы могла, он был уверен, несколькими сухими фразами она бы не ограничилась. Мог ли он думать о чем-то другом, зная, что она теперь здесь. В нескольких шагах... Только все прочие были лишними. А в особенности он... Человек, стоявший между ними. Главное и, возможно, единственное препятствие. Особенно теперь... Когда она была столь желанна. Столь недоступна...
Ослепляющее чувство. Чувство ненависти... Он ненавидел. Всей душой ненавидел, и ненависть эта, быть может, пересиливала даже полыхавшее в нем желание вновь обладать ею... Роза, так неожиданно умеющая выпустить острые шипы... Цветок, манящей своей дикой нетронутостью. Она выросла и распустилась не в его саду. Только разве это что-то меняло...
Уже все равно... Он видел ее по ночам. Маленький язычок, пробегающий по ее губам, когда она смотрела на него... Манящие, плавные движения... Когда-то она действительно была такой. Любила говорить, мечтать... Красивые идеи и планы. Кидаясь ему в руки, смеясь... Если бы кто-нибудь сказал, что когда-то она с таким же холодом сможет просто пройти мимо, будто и не было между ними той близости, тех слов, он бы не поверил... Разве это прихоть? Нет... Но ведь она не с ним!
Демоны, ласкавшие его знакомыми нежными руками... Улыбка и голубые глаза, которые смотрели так искренне. Так чувственно... Всего каких-то несколько месяцев назад он не знал, что это не повторится впредь.
Злость... Такая, что хотелось разбить в кровь кулаки, раздирая кожу о кирпичную стену. Чтобы не слышать и беспечных рассуждений стоящего рядом человека...
- Господин адъютант, вы присоединитесь к нам?
Кажется, за своими размышлениями он пропустил какую-то часть разговора.
- Прошу прощения...
Добродушный толстяк перед ним без какого-либо раздражения повторил:
- Мы с этими милыми господами собираемся организовать партию в baccara. Не хотите присоединиться? Я слышал, вы большой любитель испытывать удачу.
Смех, показавшийся молодому человеку таким нелепым... Он был совершенно не расположен к какого-либо рода играм.
- Благодарю за ваше любезное предложение. Пожалуй, в другой раз...
И тут он замолк. Замер, смотря вперед... Сидевшие за столом трое «милых господ» что-то негромко обсуждали. Один лениво перетасовывал свежую колоду, раскладывая карты. Двое других говорили между собой...
Едва ли он смог бы сказать хоть что-нибудь, когда на громкое восторженное представление «дорогого друга адъютанта» и похлопывание его по плечу все трое повернулись к Тилингу. Где-то внутри вспыхнуло, разорвалось и окатило с головой... Боль и ненависть... Внимательные глаза, которые смотрели теперь на него неотрывно... Сколько это длилось? Секунду? Мгновение? Он не знал, что представляло из себя выражение его лица в тот момент...
Сергей Владимирович смотрел на адъютанта с привычной сдержанностью, позволявшей скрыть любые проявления неуместных эмоций. Только молодому человеку показалось, что в этом взгляде было чуть больше, чем вежливый интерес к вошедшему. Словно человек, обладающий в своей жизни совершенно всем, смотрел на ощетинившегося бродягу. И удивления в этих глазах не было...