Подобный расклад устроил всех. Рукопожатие... Хотя каждый предпочел бы увидеть другого в гробу, но правила этикета никто не отменял. Слуга забрал карты. Теперь они уже никому не понадобятся...
***
Несмотря на поздний час, привычного гнетущего ощущения того, что следующее утро, кроме двух чашек кофе, уже ничто не сможет спасти, не возникало. День был долгим. Но все же достаточно плодотворным.
Чуть тише... Темная спальня, наполненная тонким ароматом ландыша. Странная любовь взялась непонятно откуда, но ему стал нравиться этот запах. В особенности на ее волосах, на коже... Его в каком-то смысле трофей, лежавший на постели... У нее слишком хороший слух. Особенно, если она чего-то ждет. Уже раздевшись и ложась, почувствовал, как Алиса повернулась, легонько потянув одеяло.
- Ты так поздно...
Сонно... Уснула, пока ждала.
- Встречался с коллегами.
Об истинных причинах его отсутствия ей знать было не нужно.
Алиса, не открывая глаз, придвинулась к мужу, находя, скорее, по ощущениям, устраиваясь сверху. Как ребенок, долго ждавший мать, проплакав весь вечер, а потом, обнаружив, что она наконец пришла, радуясь всей душой, выражает свой восторг... Поцеловала грудь, тыкаясь носом, так до конца и не приходя в себя. Осоргин погладил по плечам льнувшую к нему жену.
- Доброй ночи... - произнесла неровно, замирая наконец в руках мужчины, чувствуя совершенное счастье, устроившись на его груди. Он пришел...
***
Снег, неторопливо падающий на мостовую. Едва слышный хруст под ногами при каждом шаге. Обманчивое обещание тепла... Этой ночью на улице было холодно. В тусклом свете фонарей острые снежинки казались одинокими и неприкаянными...
Поправить воротник, чтобы не чувствовать, как они касаются шеи, тая, уничтожая своими холодными слезами. Он знал, куда идет...
Двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь... Шелест, который ласкает слух почти при любых обстоятельствах. Вдвойне приятно, если эти деньги твои. Втройне - если их не придется возвращать...
Сто девятнадцать. Сто двадцать. Тилинг осторожно положил стопку купюр в портмоне. Его доля тут была небольшой - всего десять тысяч. И тем не менее...
О чем он думал? О чем думает человек, совершающий столь опрометчивые, нелепые поступки в ходе своей отчаянной жизни? И этот, возможно, был не самым худшим...
Завтра в восемь он будет на месте. Завтра он принесет всю сумму. Еще раз посмотрит в глаза своего врага... А потом...
Он поставит все. Все до последнего гроша.
А что еще ему остается?
Тилинг с усмешкой представил, как это будет выглядеть.
Удивление. Неужели... Этот человек, кажется, все же умеет проявлять эмоции.
- А игра становится все интереснее...
У мальчика головы нет на плечах. То, что здравомыслие молодому человеку не присуще, было понятно сразу. Но до такой степени...
- Сударь, я понятия не имею, где вы достали средства, но все же в последний раз предлагаю прислушаться к доводам логики.
- Я уже высказал свою позицию. Моя ставка - я забираю с собой сто двадцать тысяч, либо это делаете вы. Здесь нет хитрости.
Борис смотрел на чиновника с вызовом.
- Кто сказал, что я буду с вами играть?
Молодой человек замялся. Дело было не только в нем...
- Тридцати будет достаточно.
Если бы молодежь заработала хоть копейку из того, чем с такой легкостью швыряла направо и налево, ее решимость бы значительно убавилась. Все же родителям, вместо того, чтобы утешать своих проигравшихся чад и снабжать деньгами до следующего легкомысленного проигрыша, следует хотя бы иногда задавать этим дурням хорошую трепку... Невесть что...
- У меня, как вы изволили выразиться, нет больше ничего. Смысла в меньшем для меня нет.
Он просто не сможет смотреть в глаза отцу после этого. Нет... Ставка лишь на жизнь.
Осоргин посмотрел на адъютанта с непониманием, будто почувствовав... Рок, коснувшийся его чела своим крылом.
- Обойдемся без ведущего.
Игра простая. Вернее, такой и вовсе не существовало... Лакей принес свежую колоду. Он же и перетасовал.
Помолиться про себя... Тилинг жадно следил за не слишком утонченной рукой, взявшей карту неторопливо и уверенно. Блеснувшее обручальное кольцо... Верно, она когда-то робко надела своими хрупкими пальчиками... У нее было такое же.
Король пик.
Глубокий вздох. Пути назад нет. Рука адъютанта коснулась колоды...
Досчитать до ста... Не хватит жизни. Не хватит и на выдох... Положил карту на стол, не поворачивая лицом. Закрыл глаза...
Шансов нет. Это должен быть туз...
Поднял вверх, не смотря. Ни единого слова... У Сергея Владимировича выдержка была потрясающей. Он уже знал...
Открывая глаза.
Смотря в лицо молодому человеку с красивыми черными кудрями. Блеск глаз даже на тусклой поверхности карты... Сердце в углу. Он проиграл...