Бакланов пришел с моря мокрый, хмурый и подчеркнуто спокойный. Ни на кого не глядя, вытирал голову полотенцем, потом молча застилал постель.
— Всем привести себя в порядок! Почиститься, побриться, ну, в общем, знаете, — сказал Русов, видя, что Славиков натягивает гимнастерку.
Гимнастерка замерла над головой солдата, затем медленно сползла на колени. Славиков стал сосредоточенно разглядывать тусклую медную пуговицу. Кириленко молча копался в тумбочке. Рогачев искоса взглянул на свою гимнастерку, лежащую на табуретке. «Хорошо, что воротничок свежий, а то заставил бы подшивать. Пришлось бы выполнять его команду. А почему я сам раньше не мог, как он, заставить всех делать то, что положено по службе, ничему не мог приказать? А ведь у меня были такие права. Были…»
Далакишвили раскладывал на тумбочке принадлежности для чистки пуговиц. Сидя на корточках перед койкой, Бакланов гляделся в маленькое зеркальце, стоящее возле подушки. Поплевывая на ладонь, пытался приосадить крутые волны чуба. И вдруг озорно крикнул Рогачеву:
— Володька! Приказ на зеленые пуговицы перейти был? Где пуговицы? Чего доброго, некоторые начальники медяшку драить заставят!
Славиков улыбался: «Дает Бакланов! „Взвейтесь, соколы, орлами!“» Рогачев даже несколько растерялся, не знал, что и сказать… Русов проглотил пилюлю, подумав о Бакланове: «Нет, этот ничего не простит. Ни одной промашки, ни одного неточного слова. Действительно, по новому приказу пуговицы должны быть зелеными. Нет, с Баклановым мирно и плавно не получится. Или я — или он.
Значит, зеленых пуговиц нет. Рогачев, как только что „указал“ ему Бакланов, не обеспечил… Но и тусклыми быть они тоже не должны!»
— Пуговицы всем почистить! — сказал Русов и стянул через голову гимнастерку.
— О! А я что говорил?! — злорадно и радостно воскликнул Бакланов, однако в голосе его почудилась сержанту скрытая растерянность.
Никто не разделил баклановского негодования. Во всяком случае, вслух.
Готовились долго. Подошел Кириленко, он только что нопрнлся, и щеки его румянились от тройного одеколона.
— Товарищ сержант! Я готовый. Зараз треба сниданок… завтрак организуваты.
Кириленко еще раз оглядел себя, его умные спокойные глаза остановились на сержанте.
«Да ведь он повар», — вспомнил Андрей, и сердце его наполнила теплота к этому солдату. Он первый выполнил приказ и первый обратился к Русову, как к командиру, а иго очень важно.
— Идите, Кириленко, готовьте.
Сержапт улыбнулся. Улыбнулся и Кириленко. В углу вздохнул Бакланов:
— Да-а… дела. Комедия!
«Комедия, говоришь? Погоди, это только начало», — рассердился Русов.
— Строиться возле домика!
Рогачев и Бакланов переглянулись. Славиков мял в руках панаму. Первым вышел Далакишвили. За ним Славиков.
Пятеро солдат стоят перед сержантом. Русов листает служебную книжку Бакланова. Спрашивает, почему не занесен номер оружия и противогаза. Бакланов пожимает плечами:
— А я знаю? Вот лейтенант Макаров придет из госпиталя, вы у него спросите.
Русов улыбнулся:
— Вот что, товарищи. Вы не хмурьтесь и не обижайтесь на меня. Я не ругаться с вами приехал, а служить и дружить. Так что предлагаю дружить.
— Ну что. ж… Дело хорошее, — произнес Бакланов, но прозвучало это: «Мягко стелешь, сержант…»
— Как говорится, дружба дружбой… Словом, службу требовать буду. Какие есть вопросы? — Русов внимательно посмотрел на ребят.
— У меня вопрос! — поднял руку Далакишвили. — Вы сказали, что мы будем дружить, что вы — командир и будете требовать порядок. Мы в трудном положении… Как называть вас? По имени или по званию?
Андрей улыбнулся:
— Ничего трудного. На службе, во время боевой работы и вот, как сейчас, в строю, называйте по званию. Во всех других случаях — Андреем.
— На «ты» или на «вы»? — чуть склонив голову, вежливо поинтересовался Славиков.
— Вне службы на «ты», — ответил Русов и тут же услышал баклановский комментарий:
— А у нас всю жизнь служба.
— Какие еще есть вопросы? — спросил Русов, чувствуя, что разговора, о каком он думал, не получилось.
Вопросов не было.
«Да, Андрей, дал ты маху… — подумал сержант. — Как-то не так надо было поговорить с ребятами. Попроще, Попроще? Если с таким, как этот Бакланов, попроще, то он и по плечу сразу хлопнет, а потом попробуй…»