Осипов и сам поражался себе: как он донес на горбу этакое страшилище?! Но не мог же он оставить в подвале стодвадцатиквартирного дома 205-миллиметровый снаряд…
Тот, кто входил в кабинет Осипова, с интересом и опаской косился на смертоносную коллекцию вещественных доказательств и старался особенно не задерживаться.
Начальник и тот проявлял недовольство:
«Покончишь ты когда-нибудь с юными «трофейщиками» и этими ненаглядными пособиями? Милиционер ты или кто?»
Что мог ответить Осипов? В Иришах два года стоял фронт, два года обстреливали, бомбили, взрывали горемычную землю. В болотистом грунте срабатывали не все запалы и детонаторы.
Давали бы неразорвавшиеся боеприпасы ростки и всходы, вырос бы в Иришах гигантский арсенал. Не пороховая база — арсенал: и вооружения ведь полно. А снарядов, мин, бомб, гранат — за десять лет двенадцать с половиной тысяч извлекли и обезвредили солдаты-разминирователи. Пришлось их вызывать в Ириши. Первый командир саперного взвода уже батальоном где-то командует, второй — ротой, Январев же сначала лейтенантом приезжал, а недавно третью звездочку на погоны получил.
Но все это начальнику и без Осипова известно. Да и мало ли несчастных и трагических случаев было в городе! В общем, есть от чего нервничать.
— Не бывает бесшумных мин, — пояснил Осипов.
— Это я и без тебя знаю. Ребята где? Милиционер ты или кто?!
Не дождавшись ответа, начальник в сердцах захлопнул за собой дверь. На этажерке глухо звякнули гранаты.
Армен Гарегинович Осипов был милиционером не только по званию и должности, но по призванию. Только сейчас не помогал и природный талант. Ребята как сквозь землю провалились.
«Сирели[1] Армен… — мысленно заговорил с почтенным и мудрым Осиповым-вторым инспектор. У него такая была манера советоваться с самим собою. — Сирели Армен, мы их в лесу ищем, на чердаках, в подвалах, в болоте, под водой. А почему бы им под землю не спрятаться, а? Нашли старый блиндаж и…»
«И в ус себе не дуют!» — сразу подхватил сирели Армен.
Так быстро он соглашался с Осиповым крайне редко. Обычно они подолгу спорили, препирались, до ссоры дело доходило. А тут сразу: «И в ус себе не дуют!»
Осипов пригладил черные восточные усики, хмыкнул и разложил на столе карту города с окрестностями.
Такой карты ни у кого в Иришах не увидеть! Нарисованы на ней не только уже построенные дома, улицы, но и то, что еще будет. Генеральный план Иришей есть и в горсовете.
На карте инспектора Осипова можно прочесть жизнь многих выдающихся иришан, которые еще не достигли совершеннолетия, но уже взяты на милицейскую заметку. Помечены «мемориальными» условными знаками и дома школьников и подростков, заинтересовавших Осипова по тем или иным причинам. И неблагополучные семьи…
По этой карте можно запросто обойти все укромные и тайные места в городе: подвалы, чердаки, сараи на отшибе, заброшенные избы на окраине. Отмечены особо опасные места: не обезвреженные саперами земли, водовороты в реке, озерные омуты, топкие болота.
В общем, замечательная карта, творение самого инспектора Осипова, его верный помощник. Есть у карты и подробнейшая «легенда», как называют пояснительную записку военные. Только он ее держит в памяти.
Осипов разложил на столе карту и склонился над ней, как полководец. Вместе с ним уперся руками в стол незримый сирели Армен и потребовал:
«Давай-ка, Армен-джан, сначала еще раз обойдем чердаки и подвалы».
«Твой совет — закон для меня», — покорно согласился Осипов. И они мысленно пошли по городу, спускаясь в подвалы и взбираясь по пожарным лестницам на чердаки.
В железобетонном подземелье дома № 8 на улице Мира стоял длинный верстак, искромсанный ножами и стамесками, заляпанный краской и универсальным клеем. Здесь мастерили пиратские парусники и военные корабли ученики и соратники капитана второго ранга запаса Гранитова. (Юных умельцев Гранитова, конечно же, именовали не иначе как «Дети капитана Гранта».)
«Когда в этом городе выстроят Дом пионеров или Дом юных техников?» — ворчливо спросил сирели Армен, на что Осипов лишь плечами повел: это не в его власти.
«Здесь их не может быть, — сказал сирели Армен, — в доме № 8».
Не могло их быть и на чердаке соседнего дома. Там рыжий Петька устроил голубятню и в ущерб домашним заданиям торчал у крылатых любимцев с утра до ночи.