— Точно, — ответил за него Осипов, разливая по стаканам крепчайший чай.
Вначале казалось, что еды на пятерых, но и вдвоем управились быстро. Осипов задвигал ящиками письменного стола, в сейф зачем-то голову сунул. Нигде ни крошки. И термос опорожнился.
— Н-да-а… — разочарованно протянул Осипов.
Антону меньше нужно, да и досталось ему больше. Не по-честному разделил еду Осипов. Наверное, отвлекаясь от голодных мыслей, он и спросил гостя:
— Куда на лето собираешься?
У Антона ни бабушек, ни дедушек, не то что у Ростика…
— А ребята где? — запоздало вспомнил Антон. — Ростик, Алена?
По всем литературным правилам, для счастливого конца полагается немедленно собрать всех героев. Но посудите сами, могу ли я это сделать? Который час? Не глядите в окно. Небо в белые ночи обманчиво, до утра без электричества читать можно.
Сейчас в Иришах три часа пятнадцать с половиной минут после полуночи. Алена и Ростик давно спят, а мама Ростика собирает сына в дорогу.
Слово у отца Ростика железно. Как сказал, так и будет. Завтра же, точнее, сегодня уже Ростика отвезут на аэродром и отправят в Баку, к бабушке. «На все лето!» — приказал отец.
— А ты бывал на море? — спросил Осипов. — У меня в августе отпуск. Поехали вместе, а? Ты когда-нибудь пробовал форель на вертеле? По-армянски — ишхан хоровац. Не еда — чудо! От одного вида и запаха сыт! А полить гранатовым соком, а?…
Антон заморгал выгоревшими ресницами.
— Гранатным?!
Осипов засмеялся:
— Гранаты — фрукты такие, южные. Попробуешь!.. — И опять размечтался о любимых кушаньях: — Форель поливают гранатовым соком, а на гарнир — зелень.
«Зелень — обязательно! — подтвердил сирели Армен, включившись в аппетитный разговор. — Укроп, перец… Кинза!»
— А бастурму ел? Шашлык по-армянски, из маринованного мяса.
«Вах! — причмокнул сирели Армен. — С баклажанами, луком… И кинза!»
— А толма?
— Мясной фарш в виноградном листе, колбаской! — Сирели Армен перестал скрываться и, позабыв об Антоне, предался с Осиповым вкусным воспоминаниям и мечтам.
— Сейчас бы полную тарелку хаша!
— Хаш долго варить, пять-шесть часов. И перед этим столько же говяжьи ножки и рубец промывать в холодной воде.
— Да, хаш — долго. Я бы и от грибного супа с рисом не отказался.
— Сунки апур, вах!
— А воспи апур, с чечевицей, а?
— Божественно! И на второе, — прямо-таки простонал сирели, — на второе — нров плав!
— Да-а… Ничего не знаю вкуснее, чем плов с гранатами!
Антон слушал сквозь дрему. Он был сыт, и никакие супы и пловы не волновали. Даже гранаты. Не только красные сочные плоды, наполненные, как шрапнелью, рубиновыми зернами, но и настоящие, с толовой начинкой. И снаряды, и мины…
— Из мин в Армении ничего не готовят? — пробормотал Антон.
Осипов засмеялся где-то далеко-далеко. И вдруг затряс плечо:
— Поехали!
С полным желудком ехать было куда веселее!
«Газик» поднялся на путепровод. За лесом открылась заводская даль и дымящие трубы ГРЭС.
На бледно-сиреневом небе оранжевым пламенем трепыхал факел.
— Скоро второй зажгут, — сказал шофер.
Ростик давно говорил об этом, со слов отца. Одна газосброска не справится, новая АВТ в три раза мощнее первой.
В машине Антон опять задремал и не заметил, когда въехали на территорию завода, когда подкатили к АВТ.
— Вылезай!
Антон угрелся на кожаном сиденье и не сразу покинул уютную кабину. Выбираясь, ощутил под грудью тяжелый пакет. Осипов дал оружейное масло и ветошь, вдвоем они полностью разобрали пистолет, вычистили его, смазали и собрали опять. Как новенький стал. Дорогой подарок отцу будет, наверное.
Найти отца в огромной толпе было не просто. Он сам нашелся, первым углядел Осипова: милицейская форма издали видна.
— Вот, — законно гордясь, сказал Осипов, — как обещано. Живой и невредимый! Да еще с ценным подарком.
Отец не бросился обнимать-целовать своего сыночка, но долго рассматривал его страдальчески-счастливыми глазами. Будто Антон с другого света вернулся!
Слова о подарке или не дошли до сознания Павла Кирилловича, или он понял их, как сказанные об Антоне.
— Что же ты с нами делаешь? — заговорил, наконец, Градов. — Когда ты, наконец, взрослым станешь?
— Станет! — заступился Осипов, а какой-то рабочий со смешком добавил:
— Только тебе, Кириллыч, от этого легче не будет!
И опять Осипов защитил Антона:
— Ничего, при всем при том он у нас герой!