которая мало-помалу убивает человека. Ропот во время работы подобен змее, которая нас жалит. Он парализует душу.
Не будем забывать слова святителя Василия Великого: «Ропотники не должны оставаться в монастыре: надо изгонять их после того, как два, три или, самое большее, четыре раза они будут замечены в том, что тайно ропщут и порицают монастырские порядки».
Никого не укоряй ни за какой недостаток, ни по какой причине. (23)
Это очень мудрый совет, он показывает, с какой нежностью относился преподобный Антоний Великий к братьям: никогда никого не обижай, не порицай, не огорчай из-за какого-либо его недостатка. Каждый из нас считает, что он лучше всех, и может представить подробный перечень недостатков и отрицательных черт, которые он видит в своих ближних. Чтобы оправдать самих себя, мы ссылаемся на слабости других: я пришел сюда, чтобы достичь святости, но мне этого сделать не дают: этот такой, а этот сякой. В особенности так происходит в том случае, когда недостаток брата задевает меня лично. А он не может меня не задеть, потому что раздражительный брат будет раздражаться в том числе и на меня, ленивый и мне скажет «нет», гордый и со мной будет вести себя дерзко, — и тогда я начну порицать братьев.
Порок осуждения, к сожалению, всегда существовал среди людей и будет существовать. Но преподобный Антоний, говоря: «Никого не укоряй за недостаток ни по какой причине», хотел бы, чтобы этого не допускалось в монастыре. Если, тем не менее, какие-то монахи не исправлялись, то их удаляли из монастыря, потому что в противном случае они продолжали бы глумиться над обителью и сделались бы искушением для братьев. Об этом говорит и святитель Василий Великий в своих правилах.
Хочу я, например, что-то сделать и прошу помощи у брата. Он отказывает самым ужасным, по моему мнению, образом, и тогда я иду к другому брату и рассказываю ему о происшедшем, потом ко второму, к третьему… Теперь об этом случае знает весь монастырь, между тем как я истолковал отказ брата под влиянием своего сердечного расположения, своего эгоизма, а не соответственно намерению брата. Ведь я не знаю, насколько он был утомлен и какое испытывал затруднение. Таким образом, я становлюсь извратителем правды, обманщиком в монастыре. И я буду отвечать за свое поведение.
Брат же свободен от всякой ответственности, потому что он, вероятно, был уставшим, расстроенным и не мог со мной разговаривать. Может быть, у него есть затруднения в отношениях со мной лично, или такой у него характер, и он разговаривает так со всеми. Я не могу знать причин его отказа. Он может остаться неповинным, а я тут же впадаю в грех. Но даже если в тот момент брат был виновен, то Бог его оправдает, а я понесу всю тяжесть ответственности и за себя, и за него.
Кто-то, например, очень медлителен — не говори ему: «Давай быстрее, пошевеливайся!» Другой немного неуклюж или несообразителен — никогда не давай ему повода задуматься о его недостатке, потому что этим ты нанесешь удар ему в сердце, выбьешь почву у него из-под ног. Ему, конечно, нужно избавиться от своих недостатков, но тебе ни в коем случае не дозволяется ему об этом напоминать.
Приведем еще несколько примеров. Игумен посылает тебя встретить посетителей, и у тебя в разговоре с ними срывается что-то с языка. Потом один брат говорит тебе: «Как ты мог такое сказать? Впрочем, ты всегда такой». Лучше проглотить язык, чем сказать своему брату нечто подобное. Никогда не будем обижать или огорчать человека, никогда не будем заставлять его почувствовать себя ущербным, приниженным, почувствовать себя хуже других, иначе мы убьем его душу. Этот человек получит травму и не сможет преуспеть в жизни.