– Вряд ли тут принцесса живёт, – говорю я.
– Да, – отвечает Тим. – Боюсь, она давно померла от тоски. Ты не боишься скелетов?
А сам берётся рукой за ржавую дверную ручку.
В передней было темно и тихо, воняло сыростью и грязными тряпками. Возможно, там водились мыши или крысы – по крайней мере, этого можно было ожидать. Мы не стали там задерживаться и прошли дальше, на залитую светом веранду. Посреди неё стоял огромный круглый стол на одной толстенной ножке, покрытый пожелтевшими газетами. Было совершенно непонятно, как этот стол смогли протащить в дверь, зато понятно было, почему не вытащили.
Мы прошли в другую комнату. Там было пусто, сквозь разбитые окна задувал ветер. На стенах темнели квадраты – наверное, там раньше висели картины. Половицы рассохлись и трещали под ногами.
В следующей комнате было то же самое. Хотя нет: в дальнем углу в темноте виднелся большой камин из чёрного камня.
И правда как в замке, подумал я.
Но тут мы услышали чьи-то шаги. Кто-то ходил по дому, и этот кто-то приближался.
Мы замерли.
Тут и шаги затихли. Совсем рядом. А потом дверь распахнулась. За дверью стоял человек.
– Ай! – вскрикнул Тимур, который увидел его первым.
Человек был одет в камуфляжные штаны и в белую футболку. Молодой, но бородатый и встрёпанный. В руках – длинная металлическая палка.
– Ребята, вы кто? – спросил он. – И зачем вы тут?
– Мы из лагеря, – сказал я, стараясь казаться спокойным. – Гуляем.
– Из лагеря, – повторил он. – Но это не лучшее место для прогулок.
– А вы тогда что тут делаете? – спросил Тимур довольно дерзко. – И что это за палка у вас?
Этот человек не обиделся. Только усмехнулся.
– Не палка, а металлоискатель, – сказал он. – Я… исследователь. Культуролог, изучаю культурное наследие. Вот этот, например, объект: здесь когда-то была дача Маннергейма. Так до сих пор про этот особняк говорят, хотя это и не совсем верно…
– Дача Маннергеймера? – переспросил Тим.
– Неважно, – тут человек рассмеялся. – Ладно, друзья мои. Возвращайтесь-ка вы лучше в свой лагерь. Ночью здесь темно и скучно. Интернет отсутствует. Как, впрочем, и электричество.
Когда Тимуру Астахову что-нибудь сильно советуют, он делает всё с точностью до наоборот.
– Вернуться-то мы всегда успеем, – говорит он очень дипломатично. – Правда, Макс? Меня, кстати, Тимуром зовут. А это Максим Белкин.
– А я Захар Заброшкин, – говорит этот культуролог. – На самом деле, конечно, меня Димой зовут. Захар – это я в своём блоге. Нет, у меня реальный блог, чтоб вы знали. Десять тысяч подписчиков.
– Про что? – поинтересовался я.
– Историческое наследие, говорю же. Старина всякая.
Ну ладно, думаю, историческое – это хорошо. Историков я уважаю. Папа, как я уже говорил, тоже историей увлекается. Только он ею в основном на диване увлекается. Сидит с ноутбуком и по интернету лазает. По лесам не ездит.
Тут мне другая мысль в голову пришла.
– Ну, – говорю, – допустим, мы уйдём. А вы тут что, ночевать будете? Тут же никакой мебели нет.
– Нам, культурологам, мебель не нужна, – отвечает этот Дима, он же Захар. – Где рюкзак бросил, там тебе идом…
Я только головой покачал.
– Смешно, – говорю.
И только я так сказал, где-то наверху кто-то как захохочет!
– Это филин, – говорит Дима, улыбаясь. – Я его Филькой назвал. Он в башне живёт. Это он вас прогнать хочет. Ко мне-то он привык, а гостей не любит.
– А зачем вы сюда всё время ездите? – спросил Тимур. – Да ещё с металлоискателем? Клад ищете?
– Ну… как вам сказать…
Тут он помолчал немного. Задумчиво поглядел на нас.
– Про этот дом много рассказывают, – начал он наконец. – Говорят, что очень давно, при последнем царе, в нём жила одна прекрасная дама…
Тимур навострил уши. Он такие истории любит. А Захар Заброшкин про-должал:
– К этой даме часто ездил в гости один бравый офицер, кавалергард. Потом он стал знаменитым маршалом и президентом, правда, в другой стране…
– Это был тот Моргенгеймер? – не утерпел Тимур, но Захар только отмахнулся:
– Ну или вроде того… так вот: прошло время, и кавалергард бросил эту даму. А чтобы она не грустила, оставил ей в подарок золото, бриллианты… Но она всё равно очень обиделась. Она, видите ли, очень любила этого человека…
Тимур еле слышно вздохнул.
– Дама была… очень огорчена и поклялась, что не притронется к этому золоту. Говорят, правда, что драгоценности она всё-таки взяла, уж очень были красивые, а деньги спрятала где-то в парке. И покинула этот дом навсегда…
Мне на этом месте тоже почему-то стало грустно.
– Потом была революция, а потом – то одна война, то другая… Этот дом, как видите, был заброшен и разрушен, но, говорят, до сих пор здесь можно встретить призрак той дамы в белом платье, а в парке иной раз находят золотые монеты.
Тимур вдруг разволновался.
– А вы видели… эту даму в белом? – спросил он.
– Возможно, – ответил Захар ровным голосом.
Тим принялся оглядываться. Я-то, конечно, ни во что такое не поверил. И спросил:
– Ну а золото? Нашли что-нибудь?
Захар Заброшкин грустно усмехнулся и покачал головой.
– Нет, – сказал он. – Ничего не находил. Клад так просто не возьмёшь. Золото даётся в руки не каждому, а только тем, у кого верное сердце и чистые помыслы. Так уж полагается. И вот я думаю: сердце-то у меня верное, а вот мысли… вы же знаете, как это бывает. Когда у тебя десять тысяч подписчиков, ты непременно хочешь сто тысяч…
Тут он умолк.
За окнами стало как-то быстро темнеть.
– И правда, пойдём мы, – сказал Тимур. – Охрана искать будет.
– Я провожу, – сказал Захар.
Мы с ним вышли из дома. В небе уже луна висит, и сосны кажутся ещё выше, чем были, и всё вокруг выглядит очень непривычно. Таинственно.
Я оглянулся. И чуть не упал от изумления: там, в окне, что-то белое вдруг мелькнуло. И как будто чьё-то лицо возникло. И на нас глядит.
– Смотри, – толкаю я Тимку локтем.
– Она! – вскрикнул он. – Дама в белом!
Но Захар оглянулся и махнул рукой:
– Показалось, – сказал он с уверенностью. – Смотрите: нет ничего. Просто луна отражается.
И верно, в окне уже никого нет. Да, может, никого и не было. Только вот я иду и думаю: в чём там, интересно, луна отражается, если в этих окнах все стёкла давно выбиты?
Подумал, но говорить ничего не стал.
– Сами доберётесь? – Заброшкин спрашивает. – Не побоитесь?
– Чего это побоимся-то, – это Тимур отвечает. – Так-то мы бесстрашные. Разве только медведя встретим, а это вряд ли.
– Белого медведя, – уточнил я.
Вышли мы за ворота и пошли через лес. Тем временем уже совсем почти стемнело. Я смотрел под ноги и только один раз заметил, как что-то бесшумно пролетело над нами в полумраке. Это филин, догадался я. Следит, чтоб мы с пути не сворачивали.
Мы и не свернули. Только пару раз в телефоне карту включили. А то бы заблудились с лёгкостью.
Вернулись в наш корпус и никому ничего не рассказывали.
Дальше всё было как обычно. Мы на процедуры ходили, ели пять раз в день и набрали по два килограмма веса. Короче, пошли на поправку.
Правда, пару раз убегали за территорию – то на озеро, то к этому заброшенному дворцу. Никого там уже не было – ни культурологов, ни привидений. Мы просто бродили там, загорали, возле пруда сидели. Никаких сокровищ не нашли, конечно. Но нас туда всё равно тянуло, не знаюпочему.
Мы даже шутили сами над собой:
– Ну чего, раскопаем золото Маннергеймера? – говорит Тимур.
– Точно, – это я отвечаю. – А потом дама в белом входит такая: «Отдавайте мои деньги!»
Тимур только смеётся.
– Ну а что, – говорит. – Может, она и правда там живёт. Я бы посмотрел на неё. Она ведь, наверно, симпатичная… хоть и привидение.
Прошло ещё несколько дней, и ничего существенного с нами не случилось. Но сейчас опять будет спойлер: кончилось всё совсем не так просто.