Еле удерживаясь на ногах, подошел ко мне. Положил голову на мое плечо. Склонился. Руки на плечи. Сжал до упора. Протянул с трудом, еле дыша, задыхаясь:
- По-мо-ги.
Я дрожащим голосом, с растерянными глазами, не зная, что делать, схватила Дайлона за руки, в области локтей, и произнесла:
- Чем же?
Мне настолько стало страшно, что потекли слезы по щекам.
Он прижал меня к себе. И я расслышала, не лишь ушами, а сердцем, его сердцебиение. Не нормировано-сумасшедшее. С каждым мгновением ускоряющееся. Стремящееся впрямь выпрыгнуть с груди.
Дайлон обхватил меня сильнее, ногтями вцепился в спину, царапая. Видимо, он не подсознательно желал поделиться своей болью. Было больно. До сумасшествия. И вдруг, с его спины вырвались крылья. Огромные, цвета вороньего крыла, с рывком роняя перья. И хватка ко мне прекратилась. Руки омякли. Тело плавно спустилось вниз, скользя по мне. Дайлон чуть ли не упал на землю. Но, к счастью, я во время успела его подхватить. С трудом подтянула вверх и прижала к себе.
Понимая, что оставаться в центре площади нельзя, потому что их в любой момент могут увидеть и раскрыть, быстро сообразила дальнейший план действий. Пошатываясь, поднялась на ноги. Затем, облокачивая Дайлона на себя, затянула его в подворотню между зданий. Осторожно посадила на землю. Легонько ладошкой похлопала по щеке, стараясь привести в чувства, а другой рукой поддерживала затылок, чтобы не повредить голову.
- Дайлон! Дайлон! Как ты? Ты меня слышишь? - держа осторожно его под подбородком, у скул, и смотря в лицо.
Дайлон кивнул головой, что меня видит, пришел в чувства.
Глубоко вдохнув через нос с облегчением, я убрала руки от его лица, и отклонила спину назад. Как, неожиданно, Дайлон схватил меня и прижал к себе, и моя голова легла ему на плечо.
- Что-то происходит со мной. Я не могу этого контролировать, - сказал он, растерянно-дрожащим голосом.
Я выбралась с его хватки и спросила вполне серьезно:
- О чем ты? Ты мне о чем-то не договаривал?
- После той ночи, в Летнем дворце, я только и думаю что о тебе. Стоит нам друг к другу близко подойти, и сразу у меня начинает прихватывать сердце. Днем мучают головокружения. Головные боли. А еще спина-спина. Чешется. Скребет. Разрывается от боли. От настолько сильных болей, что падаю на ноги.
Он не упомянул, что и стоит в последнее время ему ко мне прикоснуться, вполне случайно даже задеть, как спина раскалывается в два раза сильнее. А в неожиданностях, стали проявляться крылья. Но, до этого момента, он о своих бедах никому не говорил. Боролся с ними сам. Убегал, прятался, чтобы никто не видел, как у него вырастают крылья, и как он стоит на коленях, унижается от боли.
- И у тебя начали проявляться крылья, - догадалась сама я, - Дай-ка.
Я расстегнула на Дайлоне жилетку, рубашку и опустила их вниз. Мне нужно было посмотреть на спину. Предмет боли. Я удивилась, не видя ничего такого прежде. Теперь на каждой из лопаток было по знаку Данталиона. Казалось, что в нем живет два Данталиона.
Я отругала Дайлона:
- Почему ты мне об этом раньше не рассказал?! Так и умер бы, а я и не узнала когда...Уууу, - глубоко выдохнула, успокаиваясь, - Так,...ты крылья хоть немного можешь контролировать?
Дайлон покачал головой, что нет.
- Понятно. А ты сейчас, попробуй ими пошевелить. Туда-сюда.
Дайлон попробовал и у него ничего не получилось.
- Хорошо, - не сдаваясь, спокойно сказала я, - Тогда попробуй подружиться с ними. Нужно заставить их исчезнуть. Хотя бы пока не спрячемся в более укромное место. Как мне говорил Айрон, крылья тоже живые существа, и с ними нужно дружить. А теперь, - взяла Дайлона за скулы, и прикоснулась лбом ко лбу, - Не обращай внимание, на то, что я буду делать дальше. Это нравилось лишь одним крыльям. Хорошо? - улыбнулась.
Я села за Дайлоном. Облокотилась об его спину своей, закуталась в его крылья, казавшиеся тряпочными, безжизненными и обвисшими. Потихоньку принялась каждое перышко в крыльях приподымать, гладить, водить пальцем, дуть на него. С тем напевая сладко шепотом песенку:
«Перышко, перышко, перышко,
Перышко, перышко, перышко,
Я люблю тебя».
Затем, повернулась плавно к Дайлону. Обняла его за плечи, и над ушко допела: « Так лети!».
И легонько толкнула его ладонями в спину. Крылья, не порхая, подняли Дайлона вверх. Он не понимал, что с ним творится. Крылья зашевелились, выгнулись, обволакивая Дайлона в них, сделали кокон с крыльев.
- Так должно быть, - сказала я, сидя на коленях и облокачиваясь руками об землю, - Значит, все крылья любят эту песню.