Стараясь сдерживать эмоции в равновесие, поднялась со стула. Выпрямилась. Подошла к Дайлону. И неожиданно, запустила ему в лицо листы бумаги.
Уже не сдерживая эмоций, высказалась, смотря прямо в синие глаза противника:
- Хорошо, если ты так говоришь. С этого момента ты ни услышишь, ни единого моего слова, ни увидишь моего облика. Отныне мы с тобой не союзники и не друзья. Отныне - враги и незнакомцы.
Я говорила четко, внятно, спокойно. И хватило ровно столько слов, пока листы бумаги не упадут на пол. Затем, обошла Дайлона и вышла с комнаты.
Не уяснив с первого момента, что произошло, что происходит, стоя в оцепенение с округленными глазами, заморгал. Закрутил головой, обернулся назад. Но я уже исчезла. Я не хотела, чтобы он больше когда-либо в моей жизни меня видел, а я - видела его.
Дайлон вспомнил мои слова. Опустил голову. Усмирил в себе желание побежать вслед за мной. Догнать. Остановить меня. Но, вместо этого, грубо себе под нос пробурчал:
- Если убежала, пусть себе и бежит. Кроме меня у нее из знакомых нет. Нагуляется - вернется.
Прошло четыре дня, но я так и не вернулась. Все эти дни Дайлон занимался своими «профессиональными делами», и каждый раз вспоминая обо мне, злобно думал: «Нагуляется - вернется».
А с наступлением ночи решил: «Все! С меня хватит! Уже прошло больше трех суток. А от нее ни слуха, ни духа. А вдруг, с ней что-то случилось? Не как ее не пойму? У нее в голове постоянно какие-то альтернативные методы безопасности». И принялся за мои поиски.
Прошло еще двое суток. Но поиски не дали ни каких положительных результатов. Даже Виоли забеспокоилась за меня. Хотя, в ее случае, должна была радоваться. Несмотря что мы с ней стали подругами, она по-прежнему еще видела во мне свою соперницу за сердце Дайлона. И на удивление, моя пропажа стала прекрасным отведенным для него временем, чтобы он хорошенько сумел подумать, что же я значу для него, как ему во многом помогала, как была не лишь прекрасной советницей, но и хорошим другом, какие у меня были положительные черты в характере, какие чаще всего выражала эмоции, сколько у меня было улыбок. Даже попробовал сравнить, какая я более красива, в обличие куклы или живого человека.
Осталось единственное место, куда Дайлон еще не успел заехать на Конни - Замок Распятья.
- Точно! - вскрикнул он, легонько ударив себя по виску подушечками пальцев.
Проехав каменные врата-круг, подъехал к замку и спрыгнул ловко с лошади, снял с рук белые перчатки и засунул их в карманы штанов, каждую отдельно. Привязал Конни к колоне и отправился во внутрь замка. Прошелся по завалинам, стараясь соблюдать тишину. Смотрел под ноги. На этот раз вел себя более аккуратнее, нежели прежний, придя сюда за мной. Он думал, что если я здесь прячусь, то чтобы не спугнул, и я не убежала или не спряталась.
Изучив множество помещений, добрел до библиотеки.
Огромная зала, заполненная сотнями книжных шкафов и книг. Прежде, здесь обитала атмосфера уюта, чистоты, бережности, особой любви к книгам, которую можно почувствовать, лишь посещая библиотеки. Здесь были тысячи антиквариатных и рукописных книг, книг передаваемых по наследству. Здесь был огромный деревянный стол (на котором мне однажды удостоилось уснуть), стулья, напольные мраморные плитки коричневого цвета. Огромные окна, освещающие все пространство библиотеки. Мне в былом очень нравилась эта библиотека. А особенно пропадать в ней вместе с Квенсентом. Выбирать книги для последующего прочтения, посвящая этому нескольких часов, лазить по шкафам, стоя на лестнице на колесиках или посылать на самые верхние этажи Квенсента, аккуратно придерживая лестницу, чтобы он не уехал и не упал. Библиотека была не только широка, а и высока. И если ровнять с многоэтажным домом, то, примерно приравнивалась к четырем этажам, если не больше. Но, сейчас вся эта прелестная красота была разрушена. Окна больше не показывали света. Лишь искаженные сквозь осколки стекла лунные лучи. Книжные шкафы оказались завалены, поломаны. Книги больше не стояли на своих законных местах, а хаосом разорваны, разбросаны вокруг, сброшены в огромную кучу (книги со всех верхних и нижних шкафов упав хором, сотворились в кучеобразную гору).
Дайлон переступил через порог библиотеки и мгновенно почувствовал что-то неладное. Посмотрел себе под ногу - раскрытую книгу, перевернутую переплетом вверх (напоминая кожицу банана), лежащую у самого порога. Он вовремя остановился, чтобы не наступить на нее. Перешагнул. Оглядываясь вокруг, достал с чехла пистолет. Приготовился. Его внутреннее яство подсказывало, что здесь есть что-то опасное, подобное дикому зверю-мутанту, и оно должно появиться обязательно перед ним, выпрыгнуть неожиданно из-за угла. Но, вместо хищных лап, шагающих ему навстречу, дерзкого «Рррр», с огромным ртом, полного с клыков, услышал еле слышное перелистывание страниц. Это насторожило Дайлона. Этот звук был почти не слышным, но у него был прекрасный слух, и для него его звучание прозвучало хлеще всякого крика над ухом.