Старушка говорила грубо, издевательски.
Я печально положила руку на живот. Сжала. Опустила голову. Я не говорила Дайлону об зарождение новой жизни во мне.
- Вы осуждаете за прожитую мной жизнь? - сказала печально я.
- Что ты. Я хочу помочь тебе сделать сейчас правильный выбор. Ты можешь сейчас повернуть всю свою жизнь вспять. И жить прекрасной, обычной, человеческой жизнью.
- А до этого я что жила, собачьей?! - возмутилась, - Она была наполненная счастья...А можно изменить что-то в моем прошлом? Чтобы та деревяка не вошла в меня? - намекая на кол с арбалета
- Нет. Даже если и изменить время, она должна кого-то пронзить. Закон неодушевленных предметов.
- Тогда, пусть войдет в него, - ткнула пальцем во Фредерика XVI, который стоял напротив меня.
- Но, ты должна понимаешь и сама, за все берется плата. Чем расплачешься ты?
- А чем нужно?...Нет. Не так. Давайте заключим с вами контракт. На двух условиях. Первое: вы делаете так, чтобы не меня, а Фредерика пронзила деревяка, а второе - вы сохраняете жизнь моего ребенка, и в будущем будете его оберегать. За это можете забрать мою вечность полностью.
- Годится, - согласилась старушка, резко схватив меня за шею. Место, где весел бранометр. С него начал вырываться яркий свет.
Когда все успокоилось, я достала с-под одежды бранометр и посмотрела. Он был непривычно-подозрительного цвета - молочно-бардовый.
- Контракт заключен, - объявила старушка, - Твои условия будут выполнены. Мы оставили тебе еще времени для жизни. Заряд бранометра исчерпается через двенадцать лет. Этого должно быть достаточно для рождения и воспитания ребенка.
- Благодарствую, - кивнула головой я, не жалея о содеянном.
Старушка взяла со второй корзины, корзины будущего, яблоко и передала мне в руки со словами:
- Ешь.
Я откусила кусочек побольше. Яблоко было настолько сочным, что мне пришлось закрыть глаза, чтобы не обрызгаться его соком.
Когда открыла крепко зажатые веки, яблока в руках его уже не было. Сама находилась в своем мире. Одетая в черное платье. Все было еще по-прежнему. Мое «старое» окровавленное тело лежало на земле. Дайлон возле меня. Фредерик XVI довольно хохочет. Но, сейчас все это не двигалось. Застыло. Пришло время внести поправки в историю.
Время раскрутилось вспять, и все движения задвигались назад. Наступающие солдаты, отбегали назад. Дайлон, поднимался с земли и отбегал от меня. В его руки сам впрыгивал меч. Мое тело задвигалось и поднялось. С него вылетело копье, возвратившись обратно в арбалет. Кровь, рана, на животе, снова исчезли, и я выровнялась.
Наблюдая за картиной «вспять» и дожевывая кусок яблока во рту, подошла к своему телу и осторожно с ним слилась. Это получилось на удивление легко, словно пройти привидению сквозь стенку. Только в ней застрять без выхода. А и с тем, время побежало в верном направление. До того застывшая немая картина, превратилась в шум, крик, гул, что от отвыкания, пока находилась в бесшумном пространстве, у меня разболелось в ушах. Но, не когда было расслабляться. Знала, что сейчас со мной произойдет. Резко присела и кол, выпушенный из арбалета, летевший запланировано в меня, пролетел мимо, попав в находившегося прямо ей на пути, сидящего и смеющегося Фредерика XVI. Он так и умер в смехе. Принял свое же оружие на себя. С его смертью, все солдаты сдались, сложив оружие. Они были точно такими жителями своей страны, с семьями и своими заботами, как и нашего Гелиуса. Без короля они потеряли смысл сражаться.
Война была выиграна в пользу Гелиуса. Чтобы об этом всем оповестить, Дайлон в громкоговоритель Барбурского королевства, заявил, чтобы все воины сложили свои оружия. Битва закончена. Правитель, Фредерик XVI, повержен и убит, и нет больше смысла воевать. Также заявил, что не имеет претензий к Барбурскому королевству. Пусть военные с миром возвращаются на родину.
А затем, я прошептала над ухо Дайону:
- Хорошо теперь было бы поприветствовать твоих подчиненных лично.
Дайлон соглашено качнул головой. Взял меня на руки, напряг спину, область лопаток, и с них появились огромные крылья. Резкий рывок, и мы оторвались от земли. И целая толпа людей с восхищением посмотрели на нас, на действительно существующего Данталиона. Мы опустились на поле боя, и все солдаты, жители нашего Гелиуса, бросились к Дайлону, чтобы потрогать его, пожать ему руку.
Все радостно кричали: «Данталион жив!», « Он действительно с нами!», «Господь не покинул нас!». Хлопали радостно в ладоши, подбрасывали вверх свои головные уборы со словами: «УРА!»
Праздновали победу в центре города, как и полагалось, со всем пиршеством: выпивкой, яством. Столы накрывались прямо на улице, и за них мог садиться каждый, и где угодно. Хоть возле меня. Хоть возле короля. Хоть возле заводной Виоли, правящей застольем, словно тамада.