Однако на ее призыв никто не откликнулся.
Из этого можно было сделать два вывода: либо Катя звала на помощь недостаточно громко, либо за дверью никого не было.
Катерина решила выбрать первый, более оптимистичный вариант и крикнула погромче:
– Эй, кто-нибудь!
Никто по-прежнему не отзывался.
Катерина закричала уже в полный голос, хотя испытывала при этом некоторую неловкость: со стороны ее поведение, наверное, выглядело очень глупо.
Но и после этого из-за двери не донеслось ни звука.
«Права Жанка, – подумала Катя в порыве самокритики, – я действительно вечно влипаю в какие-то глупые истории!»
Тут она вспомнила про странный чемоданчик, и настроение ее от этого не улучшилось.
Катерина обошла место своего заключения. Теперь это помещение не казалось ей стильным и оригинальным: оно было тесным, полутемным и неудобным, а все медные и глиняные прибамбасы не придавали комфорта ни на грош.
«Неужели все уже ушли, и мне придется провести здесь всю ночь?» – в ужасе подумала Катя.
Она уселась на краешек громадного глиняного горшка, подперла подбородок кулаком, как роденовский мыслитель, и горестно вздохнула.
Ей совершенно не улыбалась перспектива спать на холодном полу, выложенном креативной керамической плиткой. После такого ночлега воспаление легких гарантировано. А самое главное – она вдруг безумно захотела есть.
Последнее, что было у нее во рту – несколько пирожных, съеденных в кафе на Петроградской стороне. Пирожные, конечно, были очень вкусные, Катя даже облизнулась при этом приятном воспоминании, но они были маленькие, и самое главное – это было уже очень давно! А впереди ее ожидала целая голодная ночь!
Она с грустью вспомнила, как совсем недавно отказалась участвовать в «потреблении искусства». Как же она была легкомысленна! Надо было съесть хоть парочку произведений истинного искусства, что-нибудь такое колбасное… или хотя бы булочного крокодила… да и от овощной композиции она бы сейчас не отказалась…
Катин рот наполнился обильной слюной. Кажется, она бы сейчас съела не только булочного крокодила, но даже самого настоящего, живого и зубастого.
Она встала: вынужденное бездействие угнетало ее и удваивало муки голода.
Только сейчас Катя заметила, что под потолком в самом углу туалета есть крошечное окошечко, проделанное на уровне тротуара. Она с трудом подтащила к этому окошку огромный глиняный горшок, вскарабкалась на него и попыталась выглянуть наружу. Как раз в это время мимо неторопливо проходили двое людей, Катя разглядела мужские ботинки и изящные женские туфли-лодочки. Ботинки были нечищеные, что, конечно, плохо характеризовало его владельца, однако Катя не стала привередничать, она постучала в стекло костяшками пальцев и крикнула, сколько было сил:
– Эй! Помогите! Мне не выйти!
Однако парочка никак не отреагировала на ее призыв: не прибавляя шагу, мужчина и женщина неспешно удалились в сторону Екатерининского канала.
Через несколько минут возле окна появилась еще одна пара обуви: мужские полуботинки на удивительно толстой подошве. Скорее это была даже не подошва, а самая настоящая платформа. Хотя мужская обувь на платформе вышла из моды давным-давно, еще во времена Катиного розового детства.
«Наверное, этот мужчина очень маленького роста, – подумала Катерина, – и носит обувь на платформе, чтобы казаться немного выше».
Этот незнакомец был не только мал ростом, он еще и заметно прихрамывал. Однако Катю все его недостатки нисколько не смущали, лишь бы он пришел на помощь.
– Помогите! – завопила она что было сил. – Вытащите меня отсюда! Моя благодарность будет безграничной!
Однако ее благодарность никого не интересовала, а скорее всего – ее просто не было слышно. Низкорослый незнакомец, безбожно прихрамывая, удалился.
– Да, хорошо строили эти дома, – вздохнула Катя, – звукоизоляция просто потрясающая!
Она еще какое-то время проторчала у окна, но больше Никто не появился в поле ее зрения.
Стоять на глиняном горшке было очень неудобно и утомительно. Катерина тяжело вздохнула, слезла на пол и еще раз обошла свою одиночную камеру.
«Хоть санузел есть, – подумала она с горечью. – Впрочем, только санузел и имеется…»
Она представила себе объявление в газете:
«Сдается однокомнатная квартира, состоящая из туалета. Других помещений не имеется».
Решив, что чувство юмора ей пока еще не изменило, а значит – все не так уж плохо, Катя снова подошла к двери, собираясь еще раз, без большой надежды на успех, позвать кого-нибудь на помощь.