Однажды рано утром жители Изнелло первыми приехали за водой. И что же они увидели? У колодца расположилась лагерем большая стая ворон. Вороны орали так оглушительно, что если бы и кьянцы и изнеллцы принялись кричать все разом, они бы не услышали своих голосов. Птицы прыгали, дрались и хлопали крыльями. Но все это еще полбеды! Самое главное, что на чистой воде колодца плавали перья, щепки и мусор, а земля вокруг была покрыта птичьим пометом.
Что только ни делали изнеллцы — и уговаривали ворон, и стыдили, и грозились. Так нет же, проклятые птицы и не думали улетать. Тогда кто-то из людей бывалых, повидавших свет, предложил поставить у колодца чучело.
Сказано — сделано. Изнеллцы не пожалели ни жердей, ни соломы, ни тряпок. Ох и чучело же получилось! Огромное, высокое! Оно стояло над колодцем и махало рваными рукавами. Вороны испугались и разлетелись, а изнеллцы набрали воды и уехали.
Думаете, этим и кончилось? Нет, с этого только началось. Едва уехали изнеллцы, с противоположного холма стали спускаться кьянцы. Издали они увидели страшного великана. Голова как бочка, туловище с три бочки, руки — что мельничные крылья. Как тут не испугаться! Кьянцы попробовали усовестить великана:
— Эй, ты! Отойди от колодца. Дай людям воды набрать.
Но великан молчал и только размахивал руками, угрожая кьянцам.
Под горячим солнцем и люди рождаются с горячим нравом. Гнев ударил в голову кьянским смельчакам. Они смазали заржавленные ружья, залегли на склонах холма и принялись палить. Эхо так и отдавалось между холмами.
Какой переполох поднялся в Изнелло! Видно, враги напали на Кьяну, грабят, разоряют! Не миновать и нам, изнеллцам, беды. Надо спасаться, пока не поздно!
Мужья приказали женам:
— Увязывайте скарб, выводите скотину! Сейчас уйдем.
Тут женщины подняли вой и плач. Всего не унести, а нажитое горбом бросать жалко.
Женщины вопили, мужчины кричали, и вдруг кто-то додумался.
— Зачем бросать нажитое, когда можно отъехать от страшного места с деревней вместе.
Мигом закипела работа. Связали все веревки, какие нашлись в селении. Пошли в ход и уздечки, и пояса, и шнурки от ботинок. Едва канат был готов, изнеллцы обвязали холм и принялись тащить его в сторону моря.
Тем временем кьянцы устали палить, да и порох у них кончился. А великан как стоял, так и стоит!
— Надо позвать на помощь людей Изнелло, — решили кьянцы. — Ведь колодец-то общий!
Трое самых отважных и ловких парней отправились из Кьяны в Изнелло, далеко обходя стороной колодец с великаном. Вернулись они бледные, напуганные еще больше, чем раньше.
— Всему конец! Совсем беда! — заговорили они, перебивая друг друга. — Никого в Изнелло нет. Холм обвязан толстым канатом, а за холмом слышно: «Тяни дружней, тащи сильней!» Уходят изнеллцы на новое место. Видно, этого великана никто победить не может. Надо и нам уходить.
Взялись и кьянцы за дело. Свили канат и принялись тащить свой холм в другую сторону.
Чем бы все это кончилось, — неизвестно, если бы не Чикко и Беппо. Оба прожили на свете, считая на двоих, ровнехонько восемнадцать лет и были парни хоть куда. Чикко жил в Кьяне, а Беппо в Изнелло, но это не мешало им быть закадычными друзьями. Если мальчишки нападали на Беппо, Чикко вступался за него. Если нападали на Чикко, вступался Беппо. Ну, а уж если никто не нападал, друзья дрались между собой.
Дня за три до страшных событий Чикко и Беппо нашли вдвоем бесценное сокровище — старый обруч от рассыпавшейся бочки. Они его и гоняли, и подбрасывали вверх, и заставляли вертеться волчком. А к вечеру, когда каждому надо было возвращаться в свою деревню, решили спрятать общее сокровище, чтобы никому не было обидно. Зарыли они его в песок неподалеку от колодца.
И вот, как только обе деревни собрались переезжать, мальчики вспомнили о сокровище.
«Непременно надо захватить обруч с собой!» — подумал Чикко.
«Как бы не забыть обруч!» — подумал Беппо.
И оба побежали к колодцу. Как же это они не побоялись? Э, в девять лет пугаются совсем не того, чего боятся взрослые.
Чикко и Беппо сошлись у колодца и заспорили, кому достанется обруч. Спорили, спорили и, конечно, подрались. Да так, как еще никогда не дрались. В конце концов обруч они поломали и каждый с ревом побежал к своей матери.