Королева рассказала старушке обо всем, что случилось с ними за последний год.
Старушка выслушала, покачала головой и сказала:
— Бедная королева! У одной из твоих дочерей злая судьба. Все ваши несчастья от этого. Пока с вами девушка Сфортуна — девушка Неудача — не ждите удачи.
— У которой же из моих дочерей злая судьба? — спросила королева.
— У той, что спит, скрестив на груди руки, — ответила старушка. — Прогони ее, и все пойдет хорошо.
Потом она подняла с земли корзину и исчезла за деревьями.
Королева вошла в хижину, зажгла свечу и склонилась над старшей дочерью. Та спала, вытянув руки. Вторая дочь закинула их за голову, третья подложила ладони под щеку, четвертая — под подушку, пятая рукой прикрывала глаза, у шестой рука свесилась вниз. И всякий раз королева облегченно вздыхала. Но вот мать поднесла свечу к младшей дочери, Сантине, и чуть не вскрикнула, — младшая дочь спала, скрестив на груди руки.
Королева стала на колени у ее постели и горько зарыдала. Слезы так и капали из ее глаз. Одна горячая слеза упала на щеку девушки. Она проснулась и услышала, что говорит мать.
— Ах, моя доченька! Ты такая любящая и ласковая, неужели ты и вправду можешь приносить несчастье! Нет, нет, моя бедная Сантина, никогда я не назову тебя Сфортуной, что бы ни говорила старуха. Я никогда не прогоню тебя. Лучше мы будем делить с тобой все, что накличет твоя злая судьба.
Горько было слышать это юной королевне, но она лежала тихо, как мышка, и ничем не показала, что проснулась. Когда же мать, наплакавшись, задремала, Сантина встала, связала в узелок свои пожитки — старенькое платьице, гребенку да деревянную ложку, глянула в последний раз на спящих сестер и мать и покинула хинину.
До самого рассвета шла она лесом, а чуть поднялось солнце, вышла на равнину. Куда ни глянь, ни холмика, ни кустика, только один дом и возвышался на равнине. Королевна приблизилась к дому и заглянула в окно. Она увидела трех женщин, которые сидели за ткацкими станами и ткали. Одна ткала золотыми нитями, другая — серебряными, а третья, ткала алой нитью по синей основе. Под искусными пальцами мастериц нити ложились такими красивыми узорами, что королевна не могла отвести глаз.
Вдруг та, что ткала золотом, подняла голову и заметила девушку. Ткачиха встала и открыла дверь.
— Не хочешь ли войти? — спросила она.
— Если позволите, — ответила королевна.
— А как тебя зовут?
Королевна подумала: «Если я и вправду приношу неудачу, пусть меня и зовут Неудачей — Сфортуной».
Так она и сказала ткачихам, а потом добавила:
— Оставите меня в этом доме, — буду вам прислуживать. А не оставите, — пойду дальше.
— Ну что ж, — сказали ткачихи. — Оставайся.
И Сфортуна принялась за работу. Она подмела пол, развела огонь в очаге и начала стряпать.
К полудню обед был готов. Ткачихи поели, похвалили искусную повариху и снова уселись за станы.
Когда солнце стало клониться к закату, старшая из мастериц, та, что ткала синие и алые узоры, сказала:
— Сегодня мы приглашены в гости. Путь туда не близкий, и вернемся мы только к утру. Хорошенько охраняй без нас дом. Ведь пряжа наша сделана из серебра, золота и шелка, а ткани, что сходят с наших станов, заказал сам король для свадебных нарядов невесты. Запри дверь за нами на засов, а мы еще снаружи навесим большой замок.
Ткачихи надели праздничные платья и ушли.
Сфортуна все чистенько прибрала, вымыла посуду, потом положила в угол соломенный тюфячок и, задув свечу, заснула.
Проснулась она ровно в полночь. Ей показалось, будто кто-то ходит по комнате. Что-то звякало и шуршало.
— Кто там? — вскрикнула девушка.
В ответ из темноты послышался скрипучий старушечий голос:
— Это я, твоя судьба. Утром увидишь, какой хорошенький подарочек я тебе приготовила. — И судьба пронзительно захихикала.
Потом все стихло. Сфортуна подумала: «Дверь крепко заперта изнутри и снаружи, никому не войти в дом. Верно, мне это снится».
Подумала так, повернулась на другой бок и закрыла глаза.
Утром вернулись ткачихи и громко застучали в дверь.
Королевна вскочила и открыла хозяйкам. Луч солнца ворвался в комнату. Сфортуна побледнела, ткачихи так и ахнули. Дорогая пряжа была спутана и изорвана, а золотые и серебряные ткани изрезаны на куски. Вот что наделала злая судьба Сфортуны.
— Ах, негодница! — закричали ткачихи на бедную девушку. — Так-то ты платишь за нашу доброту! Убирайся вон!
Пинки и толчки посыпались градом.
И вот снова молодая королевна бредет, сама не зная куда.