— Хорошо, женушка, будь по-твоему, никого не позову, — ответил муж, взял нож и вышел на улицу, чтобы отточить его о камень у крыльца.
Как на грех, проходил мимо толстый монах. Муж не удержался и пригласил его на обед.
Он ввел его в комнату и сказал:
— Займи, женушка, святого отца достойной беседой, пока я доточу нож.
Тут терпению жены пришел конец, и она решила проучить мужа.
— Ах, святой отец, — сказала она тихонько монаху, — страшно и подумать, что сейчас вы лишитесь лучшего вашего украшения. Вы знаете, зачем этот злодей точит нож? Он зазывает невинных людей в дом, отрезает им уши, жарит и ест.
Услышав такое, монах подхватил полы сутаны и, хотя был жирнее борова, понесся по улице, как легконогий олень.
— Что с ним случилось? — закричал удивленный муж.
— С ним-то ничего не случилось, — отвечала жена, — зато перепела наши улетели. Унес их с собой монах, даже спасибо не сказал.
Тогда муж бросился догонять монаха.
— Эй, святой отец, — кричал он на бегу, — разве это по-честному! Зачем тебе одному два? Отдай хоть штучку!
Но монаху не хотелось лишаться даже одного уха. Поэтому он припустил еще быстрее.
— Послушай, святой отец, я помирюсь хоть на половинке!
Напрасно кричал бедняга. Монах скоро совсем скрылся с глаз.
Муж был так огорчен, что сел на камень у дороги и просидел до самого вечера. А жена тем временем зажарила перепелов и съела все до последней косточки.
С тех пор муж стал приглашать к обеду только добрых друзей, да и то по праздникам.
Ответ папы римского
или в Сан-Марино два дурака. Сами-то они не считали себя дураками, да жители Сан-Марино каждый день говорили им об этом. Но дураки все не верили. Вот сошлись как-то оба и принялись советоваться, как бы им узнать — дураки они или нет. Думали они, думали — у кого спросить.
— У судьи, — предложил первый дурак.
— Э, нет, — ответил второй. — К судье я не пойду. Примерно этак с месяц назад я подал жалобу на соседа за то, что тот избил меня палкой. А судья вместо того, чтобы наказать этого негодяя, обозвал меня дураком и прогнал прочь.
— А за что тебя бил сосед? — спросил первый дурак.
— Не знаю. Это, видишь ли, мне приснилось. Я только хотел соседа спросить, за что он меня колотит, да в эту минуту и проснулся. Пойдем-ка мы лучше к лавочнику. Про него говорят, будто он так умен, что самого черта перехитрит.
— Э, к лавочнику я не пойду, — ответил первый дурак. — Прошлое воскресенье захотел я купить себе башмаки. Дал мне лавочник башмаки. Поглядел я, они разные: у одного носок в одну сторону смотрит, у другого — в другую. Нет, думаю, меня не проведешь. И попросил у него два одинаковых башмака. Тут лавочник говорит: «Если тебе вздумалось два левых носить, так плати и за два правых. А не хочешь, пошел вон, дурак». Ну, я и пошел.
— Что же нам делать? — сказал второй дурак.
Стали опять думать. Думали, думали и решили отправиться к самому папе римскому. Ведь падре в церкви говорил, что папа римский никогда не ошибается.
Пошли дураки в Рим к папе римскому.
Поцеловали у него туфлю по обычаю и принялись жаловаться.
— Пресвятой папа, рассуди ты нас с жителями Сан-Марино. Прозвали нас дураками, а мы не верим. Если мы и вправду дураки, — значит, дураки, а если не дураки, так вели соседям называть нас умными.
— Ну что ж, рассужу, — согласился папа римский. — Только ты мне скажи, — повернулся он к одному из дураков, — за что тебя в первый раз назвали дураком.
— А вот за что, — ответил тот. — Лет пять тому назад послала меня утром мать за водой. Взял я ведро, пришел к ручью и стал наливать воду палкой. Окуну палку — стряхну капельку, окуну палку — стряхну капельку. До самого вечера набирал воду, а ведро все еще не полное. Тут прибежала мать и изругала меня дураком. Ну, а соседи и услыхали. С тех пор и пошло: дурак да дурак! А что же мне было — пальцем наливать? Да я бы его в холодной воде совсем заморозил.
— А тебя за что в первый раз дураком назвали? — спросил папа римский у второго.
— Э, такой пустяк и вспоминать неохота. Послала меня бабушка в погреб за кувшином молока. Отправился я, да дверца там оказалась низкая. Весь прохожу, а голова не проходит. Я попросил бабушку двери в погребе повыше сделать. А она вместо этого обозвала меня дураком. С того и пошло.
Выслушал их папа с самого начала до самого конца и подумал:
«Дураку объяснять, что он дурак, — все равно, что на ветру муку просеивать. Но недаром я зовусь папой римским — я их не отпущу без ответа».