В каком бы месте ни остановился Франческо, везде находилось дело мешку и дубинке. Потому что всюду были обиженные, которым надо помочь, и обидчики, которых следует проучить.
В Италии дорог не счесть, по многим проходил Франческо, а привели его ноги все-таки в родное селение.
Тут Франческо узнал, что голод в Ниольских горах стал еще злее. Франческо решил помочь своим односельчанам. Он открыл харчевню. Удивительная это была харчевня — кормили там досыта, а платы не требовали. Все время дубинка лежала без работы, зато у мешка — хлопот хоть отбавляй!
— Эй, цыпленок на вертеле, живо в мешок! Эй, три круглых хлебца, — в мешок! Эй, бутылка вина, — в мешок! — то и дело кричал хозяин харчевни.
Так продолжалось три года, пока в Ниольских горах длился голод. Наконец земля утомилась от безделья, и на четвертый год она одарила крестьян богатым урожаем.
В каждом доме запахло печеным хлебом, в кладовых на полках улеглись круги сыра, во дворах заблеяли овцы. А двери в харчевню все не закрывались.
— Э, — сказал Франческо, — пора моему мешку отдохнуть. Довольно ему быть поваром. Кормить сытых — значит кормить их не хлебом, а ленью.
И он прикрыл харчевню.
Скоро Франческо постигло горе. Старик отец поболел недолго и умер.
Тут Франческо затосковал по своим братьям. Хоть и бросили они его когда-то одного посреди дороги, но Франческо давно перестал сердиться на них — все-таки братья родные.
И вот однажды вечером он сказал:
— Анджело, старший брат мой! Я тебя обижать не хочу, но иначе нам не свидеться. Иди в мой мешок.
Тотчас же мешок стал тяжелее. Франческо заглянул туда и отшатнулся. Там лежали лишь полуистлевшие кости. Франческо понял, что Анджело давно погиб.
— Джованни, брат мой, — позвал он второго брата.
И снова в мешке оказались только кости.
И так все одиннадцать раз. Франческо узнал, что остался один на свете. Тогда он сказал:
— Что ж, мои верные помощники — мешок да дубинка, пойдем с вами странствовать по дорогам. Кому я сделаю добро, тот меня и назовет братом.
От селения к селению ходил Франческо, то горными тропинками, то проезжими дорогами, а то и вовсе без троп и дорог. А впереди него шла молва. Заслышав весть о приближении Франческо, тряслись ночами злые начальники, жадные ростовщики, хитрые монахи. Зато радовались те, кто был несчастлив и обижен. Они и вправду называли Франческо братом.
Текли годы. И вот настало время, когда люди, обращаясь к Франческо, звали его уже не братом, а отцом. А еще через десяток лет его стали звать дедушкой. Волосы у Франческо побелели, спина согнулась, лицо покрылось морщинами. Но он все бродил по Италии со своими верными помощниками — мешком да дубинкой.
Однажды под вечер Франческо, тяжело дыша, поднимался в гору. Вдруг он услышал за собой шаги. Франческо оглянулся и увидел, что его нагоняет Смерть. Дышала она еще тяжелее, чем Франческо, потому что была очень стара. Так стара, как стар мир. К тому же она толкала перед собой тачку, покрытую рогожей.
Смерть подошла и сказала:
— Наконец-то я тебя догнала! Совсем замучилась. Девчонка я, что ли, за тобой по ста дорогам бегать! Сколько башмаков истоптала, полюбуйся.
И Смерть откинула рогожу с тачки. На тачке и вправду были кучей свалены рваные-прерваные башмаки.
Увидел Франческо, какую рухлядь таскает с собой старуха, и улыбнулся.
Смерть опять заворчала:
— Тебе хорошо ходить налегке, а я не могу тачку бросить, пока тебя не догоню. Ну, Франческо, много ты исходил дорог, теперь собирайся в самую дальнюю, последнюю дорогу.
— Что ж, — ответил Франческо, — недаром говорится в пословице: дважды человек не может сказать да или нет — когда настала ему пора родиться и когда настала пора умирать. Но, видишь ли, мне нужно сперва кое с кем попрощаться.
Смерть засмеялась, будто заскрипело ржавое железо.
— Э, голубчик, ты, кажется, торгуешься, а я этого не люблю.
И Смерть протянула к Франческо костлявые руки. Но Франческо успел крикнуть:
— Смерть, — в мешок!
Ох, и загремели же кости, когда Смерть свалилась в мешок!
Франческо вскинул мешок на спину и отправился, куда хотел. Путь его лежал к берегам Кренского озера.
Вот пришел он к Кренскому озеру, выпустил из мешка Смерть и сказал ей:
— Жалко мне тебя, старуха! Верно, кости у тебя болят не меньше, чем у меня. Трава тут мягкая, присядь отдохни, пока я кончу свои дела.
Смерть была так напугана, что не осмелилась перечить Франческо. Она отошла в сторонку и кряхтя уселась под деревом.
А Франческо подошел к берегу озера и крикнул:
— Фея Кренского озера, покажись мне еще раз!
И фея появилась. Она была так же прекрасна и молода, как много лет тому назад, когда был молод и сам Франческо.
— Ты позвал меня, и я пришла, — сказала она приветливо.
— Я хочу рассказать, что я сделал с твоими дарами.
— Не надо рассказывать, — прервала Франческо фея. — Я ведь вижу твое лицо, это лицо доброго человека. Твои губы прячут добрую улыбку, а морщинки на лбу говорят о мудрости. Я рада, что не ошиблась в тебе.
— Я делал, что мог, — ответил Франческо. — Но настала пора отдать тебе твои подарки. Видишь, там, у дерева, меня поджидает Смерть.
— Хорошо, что ты подумал об этом, — сказала фея. — Ведь даже волшебный мешок и волшебная дубинка ничего сами не могут, может лишь человек, который ими владеет. Попади они к злому человеку — и злых дел будет не сосчитать. Но феи не берут своих даров обратно. Разведи костер и сожги мешок и дубинку. Прощай, Франческо!
Фея поцеловала старика и исчезла, будто растаяла.
Франческо собрал хворосту, разжег большой костер и бросил в огонь дары феи Кренского озера. Он придвинулся поближе к костру, чтобы согреть озябшие руки, и глубоко задумался.
— Пора, Франческо, — тихонько позвала его Смерть.
Франческо не шевельнулся. От старости он стал плохо слышать. Тогда Смерть подошла к нему сзади и дотронулась рукой до его плеча.
В это время пропел петух. Начался новый день. Но Франческо его уже не увидел.