Гуалтьеро проснулся утром. Он оглядел комнату — ничто не изменилось. Но, когда юноша выглянул в окно, он увидел, что у крыльца бьёт копытом чёрный, без единой отметины, конь, тонконогий, с пышной гривой.
— Зачем мне конь! Зачем мне меч! — воскликнул Гуалтьеро. — Ведь я не мечтаю о воинской славе. Моё сердце хочет только покоя, а сны продолжают мучить меня, как и раньше.
Однако он всё-таки решил ещё раз исполнить совет синьора Рикардо. Когда пришло время спать, он снова положил под подушку лист папоротника.
В ту ночь ему приснилось, что он бродит в тёмной пещере. Гуалтьеро хотел из неё выбраться, и не мог найти выхода. Он шёл в одну сторону и натыкался на глухую каменную стену. Шёл в другую — и снова попадал в тупик. Ему казалось, что он провёл под этими низкими сводами целую вечность. Тогда он в отчаянии ударил по стене кулаком. Камни раздвинулись, и на Гуалтьеро потоком хлынули ослепительно сиявшие драгоценности — золотые монеты, рубины и изумруды. Они сбили Гуалтьеро с ног и всё сыпались и сыпались. Задыхаясь под их тяжестью, юноша из последних сил прокричал заклинание.
Едва Гуалтьеро открыл утром глаза, как тотчас снова зажмурил их: так ярко играли солнечные лучи в груде самоцветов. Целая куча их, словно насыпанная после молотьбы пшеница, лежала посреди его комнаты.
Гуалтьеро, приподнявшись на локте, смотрел на красные, зелёные и синие переливающиеся огни. Вдруг в дверь постучали. И не успел Гуалтьеро крикнуть: «Войдите!» — как дверь медленно раскрылась и в комнату вошёл маленький важный человечек. У него была такая длинная борода, что кончик её, словно метла, подметал пол, нос похож был на сосновую шишку, а глазки — как два буравчика. Одет человечек был с такой пышностью, что ему позавидовал бы любой придворный щёголь.
Как ни удивился Гуалтьеро, он не мог удержаться от смеха. А человечек тем временем ловко, словно белка, влез по ножке на кровать и взобрался на колено Гуалтьеро. С этого высокого места он отвесил поклон и заговорил пронзительным голосом:
— Синьор Гуалтьеро! Мой властелин, его величество король страны сновидений, весьма обеспокоен тем, что происходит в его королевстве. Вы присвоили себе меч такой красоты, какая только может присниться во сне! Вы увели скакуна, который скачет быстрее мысли. А сегодня ночью вы опустошили королевскую сокровищницу, и она теперь пуста, как сон новорождённого младенца, который ещё не умеет видеть снов. Так дальше продолжаться не должно. Мой король прислал меня, чтобы договориться с вами.
— Ах вот как! — закричал в ярости Гуалтьеро. — А как ваш король обращается с несчастными людьми, которые против своей воли попадают в королевство сновидений! Наконец-то я расквитаюсь с ним! Столько лет я боялся закрыть глаза по ночам, а теперь пусть он дрожит, когда я ложусь спать. Тот, кто пляшет, должен платить волынщику, кто разрезал дыню, должен купить её, кто доит корову, тот её и кормит. Не было ещё собаки, которая укусила бы меня и не получила бы от меня пинка. А ваш король дразнил, изводил, терзал, мучил меня, пил кровь из моего сердца и слёзы из моих глаз. Осиное гнездо — вот что такое ваше королевство! В ваших реках течёт не сладкая вода забвения, а луковый сок!..
Тут Гуалтьеро остановился, чтобы перевести дыхание. Тогда человечек, оглушённый этой бурей слов, быстро сказал:
— Но мой король обещает не посылать вам больше дурных снов.
— Дёшево же он хочет от меня отделаться! — отвечал Гуалтьеро.
— Ну, так мы можем договориться иначе, — сказал посол. — Вы отдадите всё, что уже забрали у моего короля, и поклянётесь не уносить у него никогда ни одной вещи. А король взамен будет вам посылать самые отборнейшие сновидения, из тех, которые любит смотреть он сам.
— Идёт! — ответил, развеселившись, Гуалтьеро.
— В таком случае приятнейших снов! — пискнул человечек и мигом исчез.
Вместе с ним исчезли драгоценные камни, не стало меча, опустела конюшня.
С этого времени Гуалтьеро зажил спокойно. Он весело проводил дни, а ложась спать, заранее радовался снам. Сны и вправду были самые приятные. Иногда смешные, так что юноша, вспомнив их днём, вдруг начинал смеяться; иногда такие чудесные, что жалко было проснуться.
Так прошло три года. И вот Гуалтьеро однажды ночью увидел себя на цветущем лугу. Рядом с ним шла девушка. Никогда Гуалтьеро не был так счастлив, как сейчас. Он слушал её нежный голос, глядел в лучистые глаза и чувствовал, что сердце его согревается горячей любовью. Внезапно он вспомнил, что это только сон, и опечалился. Он сказал:
— Идём помедленнее! Я боюсь, что когда мы дойдём до края луга, ты исчезнешь. Я всегда с радостью ждал наступления дня, но сегодня мне хотелось бы, чтобы солнце не всходило и ночь не кончалась. Словом, я люблю тебя...
— Ведь в твоей власти сделать так, чтобы мы не расставались! — воскликнула девушка. — Что же ты медлишь? Скорее дотронься до меня и скажи свои волшебные слова.
— Но я поклялся вашему королю никогда не уносить из его страны ни одной вещи.
— Разве я вещь? — удивилась красавица. — Я лёгкое облачко, тающее в вышине, сонная грёза, уходящая с зарёй. И если ты дотронешься до меня, я ведь тоже не стану вещью. Я буду живой девушкой, которая любит тебя.
— Ты любишь меня! — вскричал Гуалтьеро.
Позабыв обо всём на свете, он крепко обнял свою любимую и проговорил;
Тающая в небе тучка, сонная грёза стала явью. Гуалтьеро женился на девушке, и они зажили счастливо.
Но вот удивительное дело — Гуалтьеро с той поры не видел снов, ни плохих, ни хороших. Верно, король страны сновидений повелел стражам не впускать его в своё королевство. Однако Гуалтьеро не печалился. Ведь с ним была та, которую он встретил во сне и любил наяву.
ТАЙНА ФЛОРИО
лучилась эта история в славном городе Флоренции. В каком же другом городе она могла случиться? Речь в ней пойдёт о прекрасных статуях. А ведь как раз Флоренция и прославилась на весь мир великими ваятелями, художниками и зодчими.
Так вот, жил в славном городе Флоренции молодой скульптор Флорио. За статуи, высеченные его резцом из мрамора или отлитые из бронзы, платили огромные деньги. А между тем Флорио оставался жалким бедняком, чуть ли не нищим. Да и имени его почти никто не знал.
Зато не сходило с уст ценителей искусства имя его учителя, мастера Фабиано. Фабиано и впрямь был когда-то хорошим ваятелем и живописцем.
Со всех концов Италии к нему приезжали молодые художники, чтобы учиться у него мастерству. Но слава вскружила голову Фабиано. Он слишком много думал о блеске своего имени и о богатстве. Дружбу он старался водить только со знатными синьорами и добился знаков внимания даже от самого герцога. Всё реже он брался за резец или кисть. В эту пору и поступил к нему в ученики пятнадцатилетний юноша Флорио.
— Скажи, мастер, — спросил он в первый день, — как изваять статую, чтобы она была прекрасной?
— Очень просто! — засмеялся Фабиано. — И очень трудно. Я отвечу тебе словами величайшего из мастеров — словами самого Микеланджело. Возьми глыбу мрамора и отсеки от неё всё ненужное.
Флорио много думал над этим советом, а ещё больше трудился.