– Вам надоело есть?
Мальчик так рассмеялся, что даже начал икать:
– Нет, пан простофиля, есть мне нравится, но мне надоело есть свинину. Я бы съел, например, парочку гусей, три индюшки, четыре телёнка, пять петушков, шесть карпов, семь поросят…
– Но ведь вы говорите, что они вам надоели, – заметил Пётр.
– Если бы я съел гусей, индюшек, телят, петушков и карпов, то я, конечно, снова с удовольствием ел бы поросят. А вы разве не стараетесь разнообразить свой стол?
– Нет, – признался Пётр.
Мальчик осмотрел его с видом знатока:
– Ну и худой же вы!.. Наверно, вы невкусный?
– Я? – испугался Пётр и медленно попятился к двери.
– Не бойтесь, – махнул обжора толстой рукой. – Если вы принесёте мне что-нибудь поесть, я оставлю вас в покое. – И он снова пристально посмотрел на Петра. – А что у вас в портфеле?
– Учебники.
– А их можно есть? – заинтересовался мальчик. Пётр покачал головой.
– Тогда зачем же вы с ними носитесь?
Пётр повернулся и, не отвечая, возвратился к попугаю. С попугаем разговаривали два худых человека в потёртых пиджаках. Оба были лысые и морщинистые. У одного был нос картошкой, а у другого торчал вперёд острый подбородок.
– Я достал его, – с победоносным видом сообщил человек с носом картошкой, как будто он виделся с Петром в последний раз полчаса назад.
– Кого? – не понял Пётр.
– Бивень!
Не успел Пётр ответить, как второй начал жалобным голосом:
– Он всё время что-то собирает. Уже нет никаких сил терпеть. И чего я жду, почему я не уйду куда глаза глядят?
Пётр сказал только: – Но… – и больше ему не удалось вставить ни слова. Оба человека начали кричать друг на друга:
– Я обогатил мои коллекции. Вы уже видели мои коллекции?
– Ему всё равно, что ребёнок голоден.
– Я собираю коробки от спичек. Вы, конечно, никогда не видели таких коробков, какие есть у меня.
– А сегодня он чистил ботинки моей зубной пастой!
Они кричали, перебивая друг друга, всё громче и громче.
Пётр узнал, что человек с круглым носом собирает марки, камни, картины, скульптуры, бивни, книжки, игрушки, пробирки, пепельницы, пресс-папье, музыкальные инструменты, фотографии. От человека с острым подбородком он услышал, что мальчик съел у него бумажник, что человек с круглым носом прищемил ему палец, посолил какао, сунул в сигару бенгальский огонь, перерезал подтяжки и связал их ниткой, которая порвалась, когда он шёл по улице, так что с него упали брюки, и подложил в постель ежа.
Наверное, оба Граца (конечно, и вы их узнали) рассказывали бы так несколько дней и несколько ночей; наверное, они перебивали бы друг друга несколько недель или несколько месяцев, если бы из соседней комнаты не послышался вопль:
– Я хочу есть!
– Он хочет есть! – остановился на полуслове пан Грац-старший, у которого был нос картошкой.
– Он хочет есть, бедняжка, – подтвердил пан Грац-младший с острым подбородком.
– Можно мне у вас переночевать? – воспользовался Пётр минутой тишины.
– А вы заплатите? – с сомнением в голосе спросил пан Грац-старший.
– Заплачу, – кивнул Пётр.
– Тридцать кисулинов? – с ещё большим сомнением спросил пан Грац-младший.
– Да.
Оба Граца протянули руки.
Пан Грац-младший хлопнул пана Граца-старшего по руке и сказал птичьим голоском:
– Не лезь не в своё дело. – Он набросился на пана Граца-старшего: – Покажи-ка лучше молодому человеку комнату, а я пойду куплю ягнёнка. Надо ведь чем-то кормить ребёнка.
Через минуту Пётр уже лежал в постели среди агатов, халцедонов, яшм, гранатов, слюд, известняков, рубинов, сапфиров, кремней, бивней, скульптур, альбомов…
Глаза его стали слипаться. Он уснул.
Таинственная надпись
Доброе утро, доброе утро.
Ну и долго же ты спал, Пётр. Солнце уже искупалось в море, воздух чист, как перламутр, маленький Грац кричит, что он голоден, пан Грац-младший и пан Грац-старший ссорятся, попугай им помогает в этом, а ты всё ещё лежишь в постели среди удивительных коллекций.
Пётр решительно вскочил с постели и оделся.
Едва он вошёл к комнату к попугаю, как оба Граца с шумом набросились на него.
– Он не даёт мальчику досыта поесть! – закричал пан Грац-младший.
– Мальчишка уже слопал блюдо кровяной колбасы, блюдо ливерной колбасы, горшок буженины и пол жареного вола, – твердил пан Грац-старший. – А мне надо купить для своей коллекции камень.
– Будто у тебя мало камней!
– Этот камень мне необходим, – визжал пан Грац-старший. – На нём нерасшифрованная надпись, и купец Синдибуд продаёт его всего за сто кисулинов.
– Как ты можешь морить голодом несчастное дитя?
– Я хочу расшифровать надпись!
– Я хотел бы с вами попрощаться, – вежливо сказал Пётр.
– Вы у нас не останетесь? – угрожающе спросил старший Грац.
– Вы хотите от нас удрать? – нахмурился младший Грац.
– А мы вас не отпустим! – закричал попугай.
– Мы вас запрём… – продолжал Грац с круглым носом.
Второй поддакивал ему:
– … откормим…
– … изжарим…
– … и скормим мальчику!
Пётр пришёл в ужас. Вот так влип! И это после приключения с кошками?
– Разве вы людоеды? – произнёс он с удивлением.
– Людоеды не людоеды – какая разница, – пожал плечами пан Грац с выдающимся острым подбородком. – Мальчик голоден. Он съест вас за милую душу.
– Разве что… – второй сделал вид, что размышляет. – Разве что вы заплатите выкуп.
– Выкуп?
– Да, двести кисулинов…
Пётр выловил в портфеле и бросил на стол две стокисулиновые бумажки.
– Он заплатил, – проскрежетал попугай.
– Будет камень!
– Будет еда для ребёнка!
– Вы благородный человек, – подлизывались к Петру оба Граца. – Знаете, ведь мы только хотели вас напугать. Но кисулины мы себе оставим. Они нам необходимы.
Пан Грац-старший заявил, что немедленно идёт за камнем. Пан Грац-младший помчался за жареными курами. Только пятки засверкали.
Пётр тоже хотел уйти, но попугай задержал его.
– Советую вам обождать. Возможно, что эта надпись вас заинтересует.
– А почему она может меня заинтересовать?
Попугай таинственно промолчал.
Тем временем возвратился пан Грац-старший с большим камнем, на котором были высечены буквы.
– Правда, он хорошенький? – произнёс он.
– Кто? – не понял Пётр. – Мальчик?
– Да нет же, камень. Вот прочтите.
Пётр прочитал:
РФУЖЩЖТУГЖООЙЛФ ИБ УСЖНА ВБОБОБНЙ ТППВЬБЯ, ШУПВЪ ПО ПВСБУЙМ ГОЙНБОЙЖ ОБ ПТЪНЙОПДБ ЛСБВБ Й МЙМПГФЯ МЙМЙЯ Д.Г.Ш.Щ.
– Это очень странная надпись, – покачал головой Пётр.
– Расшифруем шутя и играя… – пробормотал пан Грац-старший.
В комнату влетел как стрела пан Грац-младший с бельевой корзиной, наполненной жареными цыплятами. Вскоре из соседней комнаты донеслось довольное чавканье.
– Почему он столько ест? – спросил Пётр у пана Граца, который рассматривал через огромную лупу надпись.
– Он заколдован, – охотно поделился с ним тот. – Мы все заколдованы. Я должен коллекционировать, мой брат должен жаловаться и сетовать, а мальчик должен есть. Мы не должны иметь ни минуты покоя.
– А кто вас заколдовал? – удивился Пётр.
Пан Грац начал:
– Заколдовала нас…
Но в этот момент послышался скрипучий голос попугая:
– Ты ведь знаешь, что этого нельзя говорить, не то ты превратишься в баобаб.
– А что значит баобаб? – спросил Пётр.
– Это дерево, – с важностью объяснял ему попугай.