– К тебе посетительница, великий! – раб-привратник отвесил глубокий поклон. – Вот, велела передать.
На стол, за которым сидел Катон, лег увесистый мешочек. Что там? Ага, золото… Мешочек полетел в специальный ящик, к своим собратьям. Богатство растет, растет. Скучно. Может быть, власть окажется веселее.
– Зови.
В комнату вошла красивая, но уже несколько перезрелая матрона в длинной столе[21], ниспадающей до пола. Она с изумлением уставилась на Катона.
– Но… ты так молод, великий… сможешь ли ты мне помочь?
Катон посмотрел на женщину особым, недавно обретенным зрением и тяжело вздохнул. Одно и то же, одно и то же!
– Муж надоел тебе еще до свадьбы, все дети – не от него. Ты привыкла покорять мужчин, потакать малейшей своей прихоти, и вдруг – неудача. Приглянулся смазливый мальчишка, ты вертишь перед ним хвостом, готова сама из тряпок вылезти, а он – ни в какую! Не нравишься ты ему, и все тут!
– Но я люблю его, люблю, люблю! – истерично разрыдалась женщина и упала в кресло, прикрыв лицо рукой. Впрочем, она умудрялась посматривать на Катона сквозь пальцы, и взгляд был вполне охотничий, изучающий.
– Давай, – сказал Катон и протянул к ней руку. – Что у тебя там?
Прядь волос, конечно! Катон прикрыл глаза и вступил в контакт.
– Ради него я готова на все, на все! – тараторила женщина. – Он просто не понимает, как я…
– Заткнись!
Женщина послушно замолчала и перестала плакать. Готово!
– Все, иди! Придет к тебе твой… сегодня же придет! – Катон специально употребил грубое слово, услышанное в тавернах: женщина была ему неприятна. Было немного жаль незнакомого парня, которого он только что швырнул в объятья этой ненасытной старой кошки, но ничего, со временем сбежит, если дураком не будет.
– Но…
– Иди, я сказал! Тебе нужен твой… или чтобы я тут прыгал и завывал?!
И Катон посмотрел ей в глаза так, что у бедной дуры от страха застучали зубы. Все, теперь она получила, что хотела, – будет что подругам рассказать! Скучно.
Посетительница исчезла, но следом за ней появился пожилой всадник[22], недавно заказавший селевой поток на виллу соседа. Он пришел с жалобой на неточно выполненный заказ.
– Виллу этого поганца накрыло, но и моей досталось! – возмущался всадник. – Половину построек затопило! Кто возместит убытки?! Кто расчистит всю эту грязь?!
Катон щелкнул пальцами в воздухе перед носом болтуна, и тот замолчал.
– Ничего расчищать не придется, уважаемый! – ласково сказал Катон. – Теперь твою виллу накроет всю, можешь подыскивать себе другую. Эту услугу я оказываю тебе бесплатно, можешь не благодарить.
И подарил посетителю свой знаменитый «мертвый» взгляд. Скучно, скучно!
Тот, кого высшие маги называли Хозяином, конечно же, обманул. Легионы бесов служили исправно, не было еще ни одной неудачи, но… они грызли его живую душу, и она тонула в мертвящей пустоте. Меньше, аккуратней, не так явно, как раньше, но – грызли. Видимо, не может бес побывать внутри человека и не откусить кусочек, и никакой приказ его не остановит! Однажды, возвращаясь на свою прекрасную виллу, расположенную рядом с садами Мецената, Катон напугал рабов, несших его паланкин. Из его глотки без всякой причины вдруг вырвался тоскливый вой, очень похожий на волчий…
Третьим посетителем оказался молодой провинциал, приехавший поглазеть на Город. Напористый, жизнерадостный, он был уверен, что мир создан специально для него, и если что-то получается не так – это всего лишь недоразумение, которое легко уладить.
– Диоклом меня зовут, – сообщил он с порога. – Это значит, Диокл я, фракиец. Не гладиатор-фракиец[23], а из Фракии родом, ха-ха-ха! Римский гражданин, могу документ показать. Не надо? А я могу… точно не надо? У моего отца сукновальни, в армию плащи поставляет. Фракийское сукно самое лучшее, а у вас, италиков, вино хорошее, домой поеду, обязательно бочек пять прихвачу. Нет, вы его в бочках не держите, нет, в чем-то другом…
Катон отдыхал душой. Вот перед ним стоит честный простак и никому-то он на всем свете зла не желает! И проблема у него, наверняка, такая же честная и простая, как он сам. Скорее всего, девушка отказала. Причем девушку он не соблазнить хочет, а сделать матерью своих детей-фракийцев…
– Вот я ей и говорю: «Выходи за меня, чего тебе здесь мучиться? Поедем во Фракию, дом у нас большой, просторный, будет где детишкам нашим побегать…» Ведь понимаешь, колдун, ютится с отцом в такой конурке… на четвертом этаже, и сказать-то страшно! А девушка-то славная, у нее родинка на шее… вот тут. Славная такая родинка, на бабочку похожа…
22