А ведь у парня действительно проблема – это Катон увидел магическим зрением. Не любит фракийца славная девушка и не полюбит никогда! И чего этой дурехе надо?!
– Ладно, Диокл-фракиец, помогу. Заставим эту девушку полюбить тебя, силой заставим! Мне нужен какой-нибудь предмет, которого она касалась, а еще лучше – волосы…
– Как это – заставим? – испугался парень. – Не надо заставлять…
– А ты чего хотел, когда шел ко мне? – с легким раздражением спросил Катон.
– Чтоб она поняла, что я ей только добра хочу, – бормотал парень, пятясь к дверям. – Ничего не надо. Пойду я…
Катон вдруг почувствовал нестерпимое желание наслать смертельную порчу на этого чудака; настолько нестерпимое, что пальцы правой руки начали сами, помимо воли, складываться в проклинающий знак…
– Уходи!!! Уходи скорей!!! – из последних сил прорычал маг.
7
Толпа веселилась от души: такого развлечения ей давно не предлагали. Слава доброму императору Децию! Глория! Глория![24]
Алтари Юпитера Капитолийского и Гения Императора стояли на пересечении больших улиц, на площадях, около фонтанов. Все было устроено так, чтобы не было очередей и сутолоки. Любой житель или гость Рима должен был подойти, бросить в огонь шарик фимиама и получить справку о том, что он совершил положенное всем лояльным гражданам жертвоприношение. Около алтаря раздавали жареное жертвенное мясо, завернутое в свежеиспеченную лепешку, и предлагали выпить за здоровье императора. Лепешку с мясом давали одну, а вот выпить можно было сколько угодно. Одним словом – праздник! Слава доброму императору Децию! Глория!
Предупредили всех заранее, и завтра праздник закончится. Не покажешь справку – отправляйся в тюрьму; посиди, подумай, в тюрьме тоже алтарь есть. Правда, мяса с вином там уже не получишь, но справку дадут. Но если и в тюрьме откажешься приносить жертву – милости просим к палачу, на пытку. Убивать не велено, поэтому после пытки – опять в камеру, думать. Слава доброму императору Децию!
Свистом и насмешками толпа встречала христиан, спешащих к жертвеннику. Пряча от людей глаза, они суетливо кидали шарик в огонь, скороговоркой произносили предписанную ложь о том, что всегда почитали римских богов, и получали справку Тут же появлялись доброжелатели, предлагавшие отступникам выпить за здоровье императора и закусить жертвенным мясом… несчастные пили и закусывали. Им было уже все равно…
– Эй, сакрилеги! – кричал пьяненький гладиатор-бестиарий[25], однажды чуть было не принявший Крещение, но отступивший перед требованием оставить нечестивую профессию. – Что, справочка-то императорская подороже будет, чем Царство Небесное?!
Ответом был дружный хохот толпы. К христианам давно уже привыкли, их учение было, в общих чертах, всем известно. Язычников всегда удивляло поведение христиан: их упрямство в приверженности своей вере вошло в поговорку, каждое гонение сопровождалось массовыми казнями, а тут… Бегут к алтарям наперегонки с благочестивыми римлянами, будто опоздать боятся! Вот и смеется толпа, вот и не слышно нигде яростных криков: «Христиан – львам!»
Шутники притихли: к алтарю подходил всем известный и уважаемый человек. Он приветливо кивал знакомым, останавливался, чтобы поговорить с людьми; особенное внимание уделял матерям, имеющим маленьких детей.
– По три ложечки в день, не больше. Когда кашель пройдет, все равно давай, еще дня три, – говорил он богатой матроне, только что сошедшей с носилок. Та судорожно уцепилась за рукав врача и стала уговаривать:
– Не ходи, Целерин, не надо, мы достанем тебе справку…
Из толпы тоже послышались голоса:
– Не ходи, Целерин, пережди, скоро все это закончится… мы тебя спрячем… справку купим…
– Спасибо, милые! – Целерин приветливо оглядел толпу, и его морщинистое гладко выбритое лицо осветилось любовью. – Христос меня с такой справкой к себе не примет!
И решительно направился к алтарю. Презид[26], исполнявший императорский указ, как-то съежился и попытался улизнуть, но четверо помощников удержали его. Делать нечего, надо проводить формальный допрос:
– Кто ты?
– Я Цестий Целерин, врач, свободнорожденный римский гражданин. Пресвитер[27] христиан.
– Ты… пресвитер сакрилегов?
– Я.
– Император приказал тебе принести жертву Юпитеру Капитолийскому…
25