Где-то на периферии сознания заревел Топтыгин, но Мурому было уже все равно.
Он медленно падал в бескрайнюю темноту, в которой клубились багровые снежинки.
Глава 5
Перед взглядом Мурома проплывали дремучие леса, кряжистые горы, широкие ленты могучих рек и, неожиданно, посыпанная пеплом опушка…
Свободные земли во всей их красе!
Вот только проплывали они как-то непривычно — вверх ногами.
Будто он летел не вперёд — к Хрустальной горе — а… вниз.
И магия, та самая дикая, сырая магия, которую он чувствовал вокруг себя, сейчас ничем не могла ему помочь.
Или просто не хотела.
Впрочем, Муром и сам ничего толком не хотел.
Навалившиеся на него груз забот, ответственность и смертельная усталость оказались настолько неподъемными, что у него попросту не осталось сил.
Муром падал, но это его нисколечко не волновало.
В конце концов, он сделал все, что смог.
Добрыня? Пусть, старый друг в Инферно, но у него меч-кладенец и магия, а следовательно он сам сможет о себе позаботиться.
Алеша? Во-первых, с ним Топтыгин, во-вторых, корона принца Намахá, а в-третьих… В-третьих, он уж точно нигде не пропадет.
Алодоил? Малые Выхи? Совет из Иван Иваныча, наставника Корда и брата Репсака разберется с любой проблемой. А мэр Плехан не упустит возможность возвысить свой город.
Простой народ? А чем, собственно, Муром лучше простого народа? Муром не супермен, не герой былых времен… Надо будет — сами справятся.
Илья бросил на стремительно приближающуюся землю прощальный взгляд и устало прикрыл глаза.
Он никому ничего не должен. Приспичит, сами без него разберутся.
— Иришка с Машенькой тоже сами разберутся?
Муром постарался проигнорировать неизвестно откуда появившийся голос, но это оказалось непросто.
Если мгновением раньше, он нежился на волнах умиротворения, то сейчас на смену спокойствию и смирению пришла тревога.
Больше не получалось убедить себя, что он не падает камнем вниз, а… отпускает накопившиеся проблемы.
Более того, появившиеся перед мысленным взором Мурома лица жены и дочки совершенно не способствовали с таким трудом обретённому умиротворению.
— У Мани Вовочка же есть, — попробовал было вступить в спор Муром, но стоило ему заговорить, как Илья понял, что сам сделал ещё хуже.
— Точно… Как я могла забыть! Вовочка же ещё! Вот за ним-то твои женщины будут, ха-ха, как за каменной стеной!
Вовочка был гением математики и аналитики и с лёгкостью спекулировал на рынке сотнями миллионов, но в практическом плане он был… слишком наивен, что ли?
Такой не то что Машеньку не защитит, но добровольно отдаст все нажитое какому-нибудь харизматичному мошеннику.
Про защиту в физическом плане и вовсе говорить нечего!
Да уж… одно только упоминание о Вовочки могло заставить Мурома поменять свое решение, но было кое-что посерьёзней.
«Твои женщины»…
Муром не знал, кто залез к нему в голову и как у неё это получилось, но одной меткой фразой незнакомка непросто заставила его сбросить нахлынувшее оцепенение, она взяла его за шкирку и встряхнула.
Да что там встряхнула! Её слова были подобны дефибриллятору!
Вот он медленно и печально падает куда-то в пропасть… Мгновение, и внутри вспыхивает всеобъемлющая ярость!
— Врешь — не возьмешь, — прохрипел Муром, распахивая глаза. — Зуб даю…
Илья четко понимал, что это не сон и не видение, и что у него не получится распахнуть крылья, которых у него нет, или взмыть вверх, наплевав на законы физики.
Мозг, включившийся после жестоких, но эффективных слов незнакомки заработал, как часы, просчитывая возможные варианты.
Дремучие леса, кряжистые горы, широкие ленты могучих рек, посыпанная пеплом опушка…
Скалы Муром отбросил почти сразу — слишком уж далеко они были и ничем не напоминали Хрустальную гору из видения.
Река тоже богатыря не устроила — он банально не успевал скорректировать свой полет так, чтобы долететь до ближайшего русла. Да и потом, с такой высоты что бетон, что вода — одинаково.
Оставался лес и… пепельно-серая опушка, при взгляде на которую в памяти всплывали неприятные воспоминания.
Дубы… тени… разрывающий голову свист…
— Соловей-разбойник! — вспомнил Муром и, нахмурившись, дернулся чуть влево — целясь в стремительно приближающуюся опушку.
Точнее, в лежащее на ней тело в знакомых доспехах.
Чем ближе Муром подлетал к собственному телу, тем сильнее росло напряжение в районе солнечного сплетения.