— Даже кольчуга? — не поверил Алеша.
— Какая кольчуга? — не понял Муром. — А-а-а, кольчуга… Которую Горыныч обещал? Из чешуи дракона?
— Она самая, — кивнул Алеша. — Если мне не изменяет память, разговор шёл о трех днях…
— Ты-то откуда знаешь? — удивился Муром.
— У меня свои источники, — уклончиво отозвался Алеша. — Ну так что с кольчугой-то?
— Да пока ничего, — Муром пожал плечами. — Не так-то все просто оказалось. Чешую-то Горыныч, как и обещал, за три дня доставил, но шибко крепкая она оказалась, никак ковке не поддается.
— Серьезно?
— Абсолютно, — подтвердил Муром. — Кузнецы что могли сделали, но окончательная спайка никак не идет. Даже Викуло выкроил денёк в своем плотном графике и заглянул в кузню к Дамиру, и все равно бестолку.
— Даже так? — Алеша покачал головой. — А Топтыгин помогал?
— А то как же! — Муром бросил на бегущего рядом огненного медведя благодарный взгляд. — Но жара все равно не хватило.
— Ого… — Алеша с сомнением посмотрел на своего фамильяра. — Уж если Истинного пламени оказалось недостаточно, тогда я не знаю…
— Вот и я не знаю, — Муром развел руками. — Там работы-то осталось на пару часов, огня только не хватает.
— А Горыныч? Ему же достаточно разок дыхнуть, и дело в шляпе!
— А Горыныч, сам знаешь, летает, бдит, золото у народа под процент принимает.
Алеша коротко хохотнул и согласно кивнул.
— Ага, под отрицательный, помню-помню.
— Так что буду танковать в своем старье.
— Ну-ну…
Алеша покосился на Мурома, но ничего говорить не стал.
Комплект, в котором щеголял друг, был уникального класса, и представлял из себя сборный комплект из семи вещей, каждая из которых давала серьезный бонус к Выносливости.
В загашниках у Иван Иваныча хранились и легендарные броньки, но этот комплект давал самую высокую защиту.
— Ты-то, Алеш, проверил корону принца Намаха́?
— Проверил. Только до дороги не дошел. Рванул к ближайшей чащобе, убедился, что можно пробиться и назад в замок.
— Пробиться?
— Не знаю, как по-другому объяснять, — поморщился богатырь. — Наши разведчики, несмотря на защитные амулеты, даже к краешку чащобы подойти не могут, а я спокойно дошел.
— А корону пробовал снимать?
— Пробовал. Сам не заметил, как в десяти метрах от границы чащобы оказался.
— Ясно, — Муром бросил взгляд на виднеющийся вдали дремучий лес, — ну, будем посмотреть.
По истечению двух часов, когда до входа в дремучий лес оставалось всего-ничего, богатырей накрыла тень, обернувшись в следующий миг Змеем Горынычем.
Трехглавый дракон в сверкающем доспехе грузно приземлился в аккурат между богатырями и лесом и, недовольно фыркнув, выпустил из всех трех своих носов струйки пламени.
— Никак не привыкну к тяжести этих железяк! — пожаловалась левая голова, с любопытством осматривая остановившихся богатырей.
На её шее болталась здоровенная золотая цепь, но, видимо, этот вес в категорию «тяжести» не шел.
— Непривычно, — согласилась правая, бросив на Илью оценивающий взгляд. — Хотя, вон, Мурому и этого мало! Смотри сколько железа на себя навьючил!
— Один-в-один ходячая консерва! — хохотнула левая. — Заколеблешься потом железо из зубов выковыривать.
— Вот да, — с видом знатока кивнула правая. — Никогда рыцарей из-за этого не любим.
— Чего пожаловали? — невежливо проворчал Алеша.
— Ой, как грубо! — поцокала левая голова.
— Ай-ай-ай, — согласно закивала правая, — где же твои манеры, Алешенька?
— Давай по сути, — отрезал богатырь. — Некогда нам, торопимся мы.
— Мы к ним с подарками, — левая огорченно покачала головой. — А в ответ…
— Ноль внимания, фунт презрения, — горестно вздохнула правая. — Ну как тут в человеках не разочароваться?
— Технически я эльф, — напомнил Алеша.
— Разницы-то! — хмыкнула левая.
— Ну не скажи, — возразила правая. — Мясо у эльфов жёстче.
— Это да, — вынужденно признала левая. — Тут не поспоришь. Эльфы — жесткие, гномы — сухие, орки — горчат!
— Наш выбор — человеки! — подытожила правая и, не сводя с Мурома плотоядного взгляда, облизнулась.
— А если в бубен? — нахмурился Алеша, доставая из поясной сумки горсть шишек.
Рядом предупреждающе зарычал Топтыгин.
— Смотри-ка! — деланно удивилась левая. — Говорящий шашлык!
— Да ты что! — возмутилась правая. — Какой шашлык! Люля-кебаб!
Неизвестно, сколько бы ещё продолжался этот балаган, если бы не центральная голова Горыныча.
Поймав взгляд Мурома, она кивнула сначала на левую голову, потом на правую, затем закатила глаза.