- А ведь я же к ним как к родным, как родным… троюродным племянникам. Последнюю рубашку отдать готов был! А они? Ведь два месяца всего не платили. Два месяца! Ну должны же были понять! Времена нынче тяжелые. Политическая обстановка опять же… Ведь кругом враги, кругом враги! Казна опять же пустая… Ведь всего месяцочек – другой не могли потерпеть…
- Так ведь, казна-то, Князь-батюшка… - прошептал Антипка, вспоминая забитую сундуками с золотом казну.
- Цыц мне тут! – аж подскочил Князь с кресла – Это все на черный день. На черный день! Это, как это по-научному… стабилизационный фонд, во! Понимать же надо! Вдруг война, или голод, или катаклизм какой. А тут мы рраз – и на помощь придем. Подсобим денежкой-то! Под процентик маленький… Короче, денег – нет! – Князь бухнулся обратно в кресло. Над головой пронеслось яйцо, и врезалось в любимую картину князя на стене.
- Вот жешь… изверги. Что же делать, что же делать… Так! Богатырей сюда, живо!
- Не вели казнить, Князь-батюшка,– бухнулся опять лбом в пол Антипк, – А только их тоже… нет.
- Да что ж ты, гад, на корню прям мои инициативы режешь! – аж приподнялся Князь в кресле и зашарил рукой в поисках чего-нибудь тяжелого, чтоб запустить тому в лоб.
- Не вели казнить!!!
- Тихо! Где они? Вернуть немедля!
- Дык ведь… Алеша, например, Змея Горыныча поехал усмирять, уже неделю как.
- Подождет Змей Горыныч. Вернуть немедля!
- Дык ведь… два дня туда скакать на лошади-то. Пока-а к нему гонец доберется, пока-а они сюда прискачут. Дык ведь и поздно уже будет.
- «Дык ведь, дык ведь» - передразнил того Князь – Но так-то да, поздновато… Что ж так долго он с ним разбирается-то? Что они там делают то уже, целую неделю-то?
- Дык.. грхм, грхм, – закашлялся Антипка, – Уже три дня как пью… поют, батюшка – вовремя поправился он, вспомнив тяжелую руку Алеши и то, как скор он на расправу за кляузничество.
- В смысле, поют? Как – поют?
- Хорошо поют… Душевно… «Из-за о-о-острова, на стре-е-ежень, на просто-о-ор, речной волны-ы...» - затянул было Антипка, но вовремя осекся, увидев, что Князь опять явно ищет что-то тяжелое.
- Так, ладно… С этим песнопевцем мы потом разберемся. С Добрыней что?
- Так ведь он вчера с обозом за ежегодной данью к Хану поехал. Кстати… Обоз же медленно едет. Вот его, княже, можно догнать еще. К вечеру тут будет!
- Стоп-стоп-стоп! – опять подскочил Князь, – Не торопись. Тут момент такой, политический. Стратегический, даже можно сказать. Пусть едет!
- Но… Княже…
- Пусть едет, я сказал! С Ильей что?
- Так ведь в отпуске, Княже. На Урале, у тещи…
- Как, в отпуске? Зачем в отпуске? Кто разрешил??!
- Так, ведь, ты… княже. Вот приказ об отпуске с твоей подписью.
- Мда? – недоверчиво произнес Князь, придирчиво изучая подпись, – Что-то подпись какая-то… не такая. И «а» маленькая, и «В» куда-то в сторону смотрит, и вообще… - но тут Князь замялся, припомнив, что вроде действительно он отпустил Илью в отпуск, когда тот пообещал привезти ему оттуда целый обоз драгоценных мехов.
- Ладно… Тащи сюда эту петицию. Посмотрим, чего они там хотят…
- Дорогой Князь Киевский Владимир! Мы, твой народ в лице ниже подписавшихся тысячи семисот двух человек, челом тебе бьем, - с выражением читал Антипка, – Совсем одолели нас приспешники твои окаянные, Княже, ироды богопротивные, бояре твои оголтелые. Что ни неделя – так новые поборы объявляют, волки позорные.
- Ну вот же, вот! А ты говоришь, на меня жалуются! Так и не на меня вовсе. А бояр этих из Думы я и сам не люблю. Бегают, как тараканы, туда-сюда, туда-сюда. Ни толку от них, ни проку, деньгу только казённую проедают. Дармоеды.
- Так ведь, Княже, они же только твои законы подписывают, а сами то и не делают ничего, – робко возразил Антипка.
- Цыц мне тут! Развел демократию. Сказал – не я виноват, значит не я! И народ вон мой со мной согласен. Дальше читай!
- Совсем дышать невмоготу стало народу простому. Переполнилась чаша терпения народного и просим мы тебя выполнить следующие наши требования, – Антипка испуганно притих, ожидая очередной вспышки княжьего гнева, но Князь лишь пальцем руки, да не средним, а указательным, показал ему, мол дальше читай.
- Пункт первый, снизить налоги, – Тут Князь картинно схватился за сердце и рухнул в кресло как подкошенный, – По самому больному бьют, ироды.
- Эм, по карману? – не уверенно предположил Антипка.