Наталья Каменских - Три богатыря и принцесса Египта
Наталья Каменских - Три богатыря и принцесса Египта
Вступление
– Жили-были, долго ли коротко… – осторожно начал автор.
– Стоп, стоп, стоп! – замотал головой княжеский конь Юлий. – Так не пойдёт!
– В некотором царстве… – поправился автор.
– Вот! – удовлетворённо кивнул конь.
– Хорошо, – согласился автор, – как скажешь, – и продолжил: – В некотором царстве, в иноземном государстве Египет…
– Не. Ну что такое! Что вас все на классику тянет! – снова запротестовал представитель Князя. – Современнее надо, бодрее, веселее, новое видение вносить, новый, так сказать, взгляд! Не какую-то проходную сказочку сочиняете, а настоящий бестселлер. Давайте вложите душу, чтоб на века! – утомлённый своей пламенной речью (ох и трудная эта работа – вдохновлять писарей!), Юлий лёг поудобнее и величественно позволил продолжить.
Автор послушно вздохнул:
– Было это три тысячи лет назад…
Глава 1
Три тысячи лет до нас
В жаркой пустыне Египта рядом с величественной пирамидой, которую охранял грозный Сфинкс, шло официальное торжественное мероприятие. Били огромные барабаны. В центре площади возвышалась плита, на которой в каменной чаше горел огонь. У её подножия стояли фараон, его супруга и маленькая наследница. А внизу собралась толпа празднично одетых египтян. Все они с восхищением смотрели на пламя.
В центре, рядом с семейством фараона, стоял Дед Мороз, одетый в богатый зимний наряд – шубу с шёлковым узором, шапку и огромные рукавицы. В руках волшебник держал причудливый посох. Взгляд его был устремлён на огонь.
– Горит… Горит! Отныне и во веки веков эта чаша жизни будет хранить великое равновесие между жарой и холодом! – торжественно провозгласил волшебник.
Дед Мороз и фараон подняли каждый свой посох и ударили лучами в противоположные стороны. Правитель Египта направил свой луч в Сфинкса – грозный хранитель пирамиды открыл песочные глаза. Дед Мороз – в самую вершину пирамиды. Второй луч отразился от верхушки, ударился в чашу и соединился с первым лучом. Магический треугольник – пирамида, чаша огня и глаза Сфинкса – замкнулся. Плита дрогнула и медленно ушла под землю, чтобы остаться там навечно. Место её погребения скрыл песок пустыни.
– Сокройся от глаз людских! – провозгласил волшебник. – Да хранит эту чашу могучий Сфинкс и Великая Пирамида!
Затем опустил взгляд на фараона и протянул правителю Египта золотой ключ.
Фараон с поклоном принял великий дар и произнёс ответную речь на своём языке:
– Нунгумбо мбаи… – что, вероятно, означало благодарность. Потом с почтением поцеловал ключ и надел его на шею своей маленькой дочери.
– Маника Нефертити… – закончил он ритуал.
Дед Мороз присел на корточки перед новой хранительницей ключа.
– Береги его! Хорошо? Это ключ от всего живого. Никому-никому. Никогда, – велел Дед Мороз и внимательно посмотрел в глаза девочке, словно испытывая твёрдость её духа.
Малышка хлопнула огромными глазами, обхватила руками ключ и кивнула. Волшебник поднялся и обратился к толпе.
– И больше никаких Ледниковых периодов! Да?
Толпа в едином порыве согласно заголосила в ответ.
Дело было сделано.
– Прощайте! – махнул рукой Дед Мороз и поднялся в небо на своих волшебных санях.
С тех пор как почти три тысячи лет тому назад установилось великое равновесие между жарой и холодом, Дед Мороз разделил каждый год на 12 частей, и стали они зваться месяцами.
Глава 2
Строптивый олень
В лесу было морозно. Напролом, спотыкаясь и падая, бежал неказистый мужичок в костюме Деда Мороза. Борода моталась во все стороны, шапка была велика и потому постоянно сползала на глаза, полы халата путались между ногами. В общем, не по размеру был ряженому костюмчик и не по шагам – дорожка.
Мужичка звали Дурило. И это всё, что о нём было известно на данный момент.
Бежал он не просто так – его неутомимо преследовал олень, запряжённый в нарядные сани. Именно они мешали оленю догнать Деда Мороза, потому что цеплялись за деревья и застревали в сугробах.
Дурило ловко уворачивался от оленьих зубов, но чувствовал, что в этом беге с препятствиями ему скоро придётся сойти с дистанции или стать жертвой ДТП с участием саней.
Иногда оленю везло, и он всё же успевал куснуть провалившегося в снег беглеца то за ухо, то за край халата. Предметом погони стал посох, который с переменным успехом оказывался то в руках Дурило, то в зубах настойчивого оленя. Непростой это был посох, волшебный. Да и сам олень был непростой. Но об олене позже…