Мы с папой разговаривали, но, по-моему, нам обоим это давалось с преогромным трудом. Нить беседы то и дело ускользала, слова путались. В какой-то момент в поле моего зрения попали Адель и Люси, нежно чмокающие друг друга в губы.
— Ты был прав, — сказал я отцу. Но он в это время смотрел в другую сторону и не понял, о чем я, а я был не в состоянии что-либо объяснить.
Начался дождь, и гости, болтавшие во дворе, поспешили в дом. К счастью, гостиная была просторной, места хватило всем. Я пытался вступать в диалоги, но у меня ничего не получалось. Время от времени я ощущал головокружение, на несколько мгновений мир вокруг приходил в движение и вращался, точно колесо рулетки. Затем он замедлялся и останавливался, а мне чудилось, будто я вышел на новый уровень то ли осознанности, то ли бессознательности.
Мой взгляд остановился на одном из подсвечников. Воск таял, капал, остывал в воздухе и превращался в длинные сталактиты, которые свешивались с чаши и дотягивались до поверхности стола. Мне подумалось, что в этих удлиненных ветвистых формах сокрыта какая-то тайна, но постичь ее я не мог. Все в мире стало для меня непостижимым. Глаза слипались, я уже был готов провалиться в сон, но тут, на мою удачу, принесли десерты: нугу, пончики с миндалем, выпечку из тонко-тонко раскатанного слоеного теста, нарезанное квадратиками мягкое пирожное с начинкой из чего-то, похожего на айвовое варенье, которое я ел в детстве.
Я уплетал миндально-кунжутную нугу, когда к дивану приблизилась Марианна. Усевшись на ковер, она положила ладонь на мою ногу. Этот жест был очень небрежным и естественным, но в том спутанном состоянии ума, в котором я пребывал, он показался мне обдуманным и спланированным заранее.
— Мои подруги рассказали, что ты математик, — заговорила Марианна, обращаясь к папе.
Тот с улыбкой кивнул. Возможно, отец хотел что-то сказать, но, как и я, соображал он сейчас туго. Не дождавшись ответа, Марианна повернулась ко мне:
— А ты, Антонио, что изучаешь?
Услышав, что через год я только оканчиваю школу, она изрядно удивилась. Ей показалось, что я уже студент, потому что выгляжу очень взрослым. Я тоже изрядно удивился ее словам, поскольку считал, что выгляжу совсем юнцом. Тут к дивану подошли две женщины и двое мужчин, которые уходили и хотели попрощаться. Когда Марианна поднялась, чтобы поцеловать их, я заметил на внутренней стороне ее предплечья татуировку в виде мифического животного с орлиными крыльями и львиной головой.
Сегодня люди с татуировками встречаются чуть ли не на каждом шагу. В те времена дело обстояло иначе: татуировки носили художники, психи, хиппи, байкеры и те, кто отсидел тюремный срок.
Мне стало интересно, чем занимается Марианна. Ни в одну из этих категорий она вроде бы не вписывалась. А может, она художница? Я велел себе непременно задать этот вопрос Марианне, как только она проводит гостей. Еще мне было любопытно, куда подевался Марти Фельдман. Он что, ушел, не простившись?
Я составлял в голове одно предложение за другим, стараясь формулировать их максимально просто, словно мне предстояло общаться с малоумным собеседником. Фактически, малоумным в этот момент был я сам — мысли разбегались, я не мог догнать ни одну из них.
— Антонио! — Голос отца звучал заторможенно и раздавался откуда-то издалека. — Ты как?
— Схожу умоюсь, — отозвался я и встал с дивана. На то, чтобы совершить эти два элементарных действия, мне потребовалось гигантское усилие.
Стены в ванной были выкрашены в синий. Идея оформить все комнаты дома в разных цветах вдохновила меня, и я пообещал себе, что поступлю так же, когда обзаведусь собственным жильем. Я долго умывал лицо холодной водой, но, почувствовав, что этого недостаточно, включил душ и сунул под него голову.
Приглаживая мокрые волосы, я, сам не знаю почему, шагнул к настенному шкафчику и открыл его. Внутри обнаружились таблетки аспирина, ополаскиватель для рта, флаконы и баночки с какими-то лекарствами, перекись водорода, пара мазей и упаковка презервативов.
При виде этой упаковки я смутился, сонливость как рукой сняло. Я закрыл шкафчик, вылетел из ванной и вернулся в гостиную.
— Все хорошо? — спросил папа.
— Все отлично.
— У тебя волосы мокрые.
— Да, полил немного воды на голову.
— Гости расходятся. Может, и нам пора?
За окном хлестал дождь.
— Может, и пора. Но давай лучше побудем тут, пока дождь не перестанет.
Марианна вернулась к дивану и снова села на пол напротив нас. В руках она держала бокал вина и сигарету.