- Здравствуйте, - сказал Басков.
- Добрый день, Ольга Андреевна, - вслед за ним сказал Серегин.
Таких гостей она явно не ожидала и была удивлена.
- Здравствуйте, - грудным контральтовым голосом ответила Ольга Андреевна. - Вы ко мне? - Она немного растерялась, настороженность мелькнула в глазах, но тут же на лице появилась робкая улыбка. Отступив и давая им дорогу, она пригласила: - Прошу, входите... Извините, встречаю в таком виде... Я только-только с садового участка.
В квартире пахло земляникой и укропом.
Прошли в комнату.
- Надо бы спросить, кто такие, - сказал Басков как можно более мягко и протянул Ольге Андреевне раскрытое удостоверение. - Мы из Москвы, из МУРа. Надо поговорить немножко.
Она не стала смотреть удостоверение, она была испугана.
- Что случилось? С Игорем что-нибудь?
- Почему вы думаете, что с Игорем? - спросил Басков. - Вы имеете в виду брата?
Она в растерянности переводила взгляд то на одного, то на другого.
- Он должен был приехать еще в субботу, а сегодня среда...
- Случилось несчастье. Но он жив и будет жить... Сейчас в Москве, в больнице... Вы не беспокойтесь.
Ольга Андреевна предложила им стулья, стоявшие у круглого обеденного стола, сама опустилась на тахту.
- Но это что-то серьезное?
- Достаточно серьезно.
Чтобы снять напряжение, в разговор вступил Серегин.
- А я ведь вас еще вот какой знал. - Серегин показал рукой на метр от пола, и голос его звучал при этом так, словно он говорил с ребенком. - Не помните Серьгу, Игорева дружка?
Она как-то беспомощно пожала плечами: переход был для нее слишком резок и неожидан.
- Я в сорок первом в октябре отсюда уехал, вы тогда в первый класс пошли, - продолжал Серегин.
Ольга Андреевна нахмурила лоб, а потом ласково взглянула на него.
- Это ваша мама мне свою шубку переделала, кротовую? Вы в шестой квартире жили? На втором этаже?
- Точно.
- Ну как же, вспомнила... Только вот лицо ваше...
- Мудрено. Без малого сорок лет прошло.
- Мне Игорь про вас много рассказывал... Уже после войны...
- Я его тоже не забывал. - Серегин словно оправдывался.
Но это лирическое отступление не отвлекло Ольгу Андреевну от грозного смысла слов, произнесенных Басковым. Она обратилась к нему с молящими нотками в голосе:
- Вы расскажете об Игоре?
- Что можно. Но, кажется, мы больше услышим от вас. Нельзя ли водички?
- Есть клюквенный морс, сама варила, - сказала Ольга Андреевна.
- По рецепту Матрены? - спросил Серегин.
- Вы ее помните? - удивилась она.
- Да, конечно... Но вы принесите нам водички. Она ушла на кухню.
- Такая пигалица была, - тихо сказал Серегин. - Славная женщина...
Ольга Андреевна вернулась с графином воды и стаканами, налила.
Серегин и Басков не спеша пили, а Ольга Андреевна смотрела на них в нетерпении. Наконец они поставили стаканы на стол, и она сказала Баскову:
- Если можно, ради бога, что с Игорем?
Он рассказал ей о происшествии на бульваре имени генерала Карбышева, не утаив ничего, кроме истории с паспортом. И про телеграмму умолчал.
Ольга Андреевна встала, взяла из шифоньера носовой платок и отошла к окну, задернутому белым тюлем.
- За что? - тихо сказала она, стараясь побороть слезы. - Мало он в жизни натерпелся?
Басков и Серегин молчали. Чем они могли ей помочь?
Эта была та минута, из-за которых оба они порою ругали и кляли свою должность и профессию. Чего хуже - приносить в дом к хорошим людям страшные вести.
- Ольга Андреевна, прежде всего нам нужен адрес вашего брата.
Она опять пожала плечами.
- Он живет в Ленинграде, на Суворовском проспекте.
- Давно?
- Ну, если точно, с пятьдесят седьмого.
- А почему именно там?
Она немножко не понимала, отчего нужно знать такие давние подробности. При чем здесь это, если с Игорем случилось что-то серьезное? Она ответила скучным голосом:
- Понимаете, он в сорок втором призвался на флот, на Балтийский: всю войну прослужил в Ленинграде, там у него много друзей... Туда и поехал...
- А почему? Здесь было плохо? Ольге Андреевне этот вопрос не понравился. Верно, ей было неприятно отвечать на него.
- Если хотите - да. Ему здесь было плохо.
Серегин, пока Басков задавал вопросы, смотрел на него с еле уловимым сожалением, и Басков наконец заметил это сожаление - соединил его с отчужденным тоном Ольги Андреевны и подавил в себе несколько эгоистический подъем, который испытывает сыщик, попавший на верную дорогу. Он понял, что сейчас не время вдаваться в психологические тонкости еще неясных ему взаимоотношений действующих лиц, - прежде надо определить, если допустима такая терминология, точное их взаиморасположение в пространстве и во времени.
- Вы меня извините, Ольга Андреевна, - сказал Басков, - наверно, мои вопросы кажутся вам бестактными... бесчеловечными, что ли... Но если каждый раз я буду делать реверансы, мы далеко не продвинемся.
Она, кажется, поняла наконец, что это не расспросы досужих любопытствующих, а рабочий разговор, почти допрос, и ей стало легче отвечать.
- И вы меня извините... Неожиданно очень... Вы хотите знать, почему Игорь отсюда уехал?
- Вкратце.
- Вкратце не расскажешь. В общем, у него тут была семья... Развелся... А встречать каждый день на улице любимого человека тяжело, правда? То есть с которым развелся...