Серегин меж тем допил чай и закурил.
- Давайте запишем, и я пущу все это в работу, - сказал Басков.
Серегин уступил ему место за столом и, прохаживаясь по кабинету, начал диктовать, а Басков писал.
- Шальнев Игорь Андреевич, двадцать четвертого года рождения. По сорок первый год проживал в городе Электрограде. Окончил электроградскую среднюю школу. С мая сорок первого по октябрь работал корректором в городской газете.
- Извините, Анатолий Иванович, из чистого любопытства: откуда вы так точно знаете - с мая по октябрь? - невольно перебил Басков.
- Цех отца эвакуировали из Электрограда семнадцатого октября. Я тоже уехал. А до отъезда мы с Игорем виделись каждый день. В одном доме жили.
- Понятно. Пишем дальше.
- Шальнева Ольга Андреевна. Год рождения тридцать четвертый или тридцать пятый. В октябре сорок первого училась в школе. - Серегин задумался на минутку, а потом добавил: - Была у них няня, звали ее Матреной... Да вряд ли... Она и тогда уже старенькая была... Вряд ли жива... Да и фамилию ее не знаю...
Прежде чем уйти, чтобы отправить по телетайпу эти ценные для розыска сведения, Басков задал вопрос, как говорится, не по существу:
- А про черепах, Анатолий Иванович, расскажете?
- Э-э, Алеша, это длинная история... - Серегин потянулся, взглянул на часы. - По-нашему уже час ночи... Устройте меня в гостиницу, а завтра потолкуем.
- Портфель-то ваш у меня дома остался.
- Ничего, бритву бы только взять... А впрочем, утром в парикмахерской побреюсь.
Басков вернулся быстро, вызвал машину, довез Серегина до "Будапешта", дождался, пока он оформился у администратора, и поехал домой. Они договорились, что полковник придет в МУР в одиннадцать часов утра.
На следующий день, во вторник, 24 июля, поступило сообщение из Электрограда, в котором говорилось, что Шальнев Игорь Андреевич, 1924 года рождения, был призван на службу в Военно-Морской Флот 10 октября 1942 года. Служил на Балтийском флоте, в Ленинграде, затем в стрелковых частях Ленинградского фронта. Демобилизован в связи с ранениями в ноябре 1945 года ("Как я", - сказал Баскову полковник Серегин). В декабре 1945 года поставлен на учет Электроградским горвоенкоматом, снят с учета в 1957 году. Отбыл в неизвестном направлении.
Работал в городской газете "Знамя труда", сначала корректором, последние пять лет - фотокорреспондентом. Жил по адресу: ул. Красная, д. 6, кв. 4. Был женат на гражданке Мучниковой Антонине Ивановне, г. р. 1935, от брака с нею имел сына. В 1957 году брак расторгнут.
Шальнева Ольга Андреевна, 1935 года рождения, проживает в Электрограде по адресу: проспект Радио, д. 11, кв. 32; работает преподавателем русского языка и литературы в средней школе No 2.
Большего трудно было ждать при первых шагах дознания...
Вечером Басков напомнил Серегину о его обещании рассказать про черепах.
- Хорошо, - согласился полковник. - Пойдем в гостиницу...
В номере умылись, сбросили с ног башмаки, сели в кресла за круглый столик, и Серегин начал свой долгий рассказ.
Ночь за окном стояла душная, а в номере была приятная прохлада.
Глава 3
ВОСПОМИНАНИЯ В ЛЕТНЮЮ НОЧЬ
- Странные бывают фантазии у людей, которые названия улицам дают, - так начал свой рассказ Серегин.
- Когда отца назначили начальником цеха на заводе "Электрометалл", мы переехали в Электроград, и отцу дали двухкомнатную квартиру на улице Красной, Честное слово, я еще тогда удивился, хотя было мне всего девять лет, почему это она Красной называется. И малому ребенку на слух понятно: красная - это уж самая лучшая. Красная площадь, например, А тут не поймешь что.
Представьте себе восемь двухэтажных домов. Срублены из суковатых бревен. Стоят в ряд, и все с четными номерами, нечетных нет, на нечетной стороне сараюшки, которыми владеют жители пятиэтажных кирпичных зданий, а здания считаются уже по другой улице. Сама Красная - просто полоса кочковатой серой земли с канавами по бокам. Вход в дома не с улицы, а с задворок. Против каждых двух домов - длинный дощатый сарай. Между прочим, это были замечательные сараи. Внутри они разделялись перегородками на шестнадцать клетей, и у каждой клети своя дверь - восемь с одной стороны, восемь с другой. По числу квартир, потому что дома были восьмиквартирные. В сарае держали дрова или уголь, а многие ставили себе кровати, и летом это было вроде дачи. Чердака сараи не имели, перегородки - высотой метра в два с половиной. Так что при желании можно устраивать общие собрания жильцов, не слезая с кровати, а нам, мальчишкам, удобно было подглядывать, что поделывают соседи.
Получается, ругаю я нашу улицу, но это не так, только поначалу нос воротил, Оно и понятно, мы же в Москве жили, на Мелой Бронной. В двенадцатиметровой комнате вчетвером, но все равно - столица.
Нет, улица наша была, извините за игру слов, не красная, а даже прекрасная, 4
Не понравилось мне с непривычки, что завод день и ночь шумит, а он вот, рядом, двести метров. Пыхтит, грохочет, а когда работает в кузнечном цехе главный молот - в окнах стекла дребезжат, в шкафу посуда звякает. Но быстренько привык, под этот молот даже отец быстрее засыпал - сам мне так говорил, а в первые дни сильно раздражался...
Перебрались мы в Электроград в тридцать четвертом, летом - в июне или июле. Поселились в доме номер шесть, и квартира номер шесть, на втором этаже. Дедушка мой тогда уже умер, на троих шикарная была квартира, у меня отдельная комната. Помню, мать ходила такая счастливая, полы скребла, обои клеила, чистила-блистила.
Но я тосковал. Оглядываюсь день, другой - ребят-одногодков никого, и вообще пацанов нет, как будто тут одни взрослые живут. Оказалось, все в пионерлагере до сентября.