Басков увидел валявшийся на полу под окном расколовшийся горшок и черный ком земли с торчавшим из него кустиком аспарагуса, и с уже ненужной догадкой подумал, что это горшок загремел, когда Чистый открывал окно…
Они с Коротковым вместе перегнулись через подоконник, поглядели вниз. Чистый лежал на траве, лицом в небо и монотонно скулил. На запястьях у него были наручники. Над ним стояли лейтенант и сержант из ПМГ.
— Отпрыгался, — сказал Коротков.
— Шилов! — позвал Басков.
Марат пришел из кухни. Следом без зова явился Фокин.
— Ты, Шилов, останься… организуй тут… Замок, дверь… И вообще приборочку… — Басков оглянулся, словно ища, не забыл ли чего. — А мы поедем.
— Слушаюсь, товарищ майор! — крикнул Марат.
— Да тише ты. — Басков поморщился. — И так шуму подняли. На ключи, отвезешь Тарасовой, она ждет.
— И дырок понаделали — сквозняк будет, хозяйка простудится, — подначил Коротков.
Они втроем вышли на лестницу, и на площадке между третьим и вторым этажами Коротков что-то поднял, повертел в пальцах.
— Гляди-ка, твоя, — сказал он, протягивая Баскову желтовато-серый цилиндрик с закругленным и слегка сплющенным мыском. Это была пуля от ТТ.
Басков опустил ее в карман пиджака и тут только ощутил, как саднит бок.
Спустившись и обойдя дом, они увидели все три легковые, на которых сюда прибыли. Ремонтная летучка уже уехала.
Врач осматривал обнаженное плечо Чистого. Потом, открыв свой чемоданчик, достал шприц, ампулы и сделал ему укол в руку.
— Ну как? — спросил Басков.
— Сквозное, — ответил врач, бинтуя Чистому плечевой сустав. — Плечевая кость раздроблена в верхней трети.
— А что упал, ничего?
— Кажется, без последствий.
— Большой везун, — заметил Коротков. — Ему бы в «Спортлото» играть.
Чистый все скулил, лежа с закрытыми глазами.
— Давайте его в машину, а то простудится, — в тон Короткову сказал Басков. — «Скорую» не вызывали?
— Нет.
— Ну и хорошо. Поехали.
Фокин и Коротков подхватили Чистого и усадили на заднее сиденье «Волги» между собою. Врач хотел сесть на переднее сиденье в ту же машину, но Коротков остановил его:
— Там майора царапнуло малость. Вы бы, как мастер своего дела…
— Понял, — перебил его врач и сел во вторую «Волгу», рядом с Басковым.
Он осмотрел Баскова и сказал:
— Счастливый случай.
Рана уже не кровоточила. Врач смазал ее йодом, достал из чемодана шприц в стерильном чехольчике.
— А это чего? — Басков покосился на шприц. Он терпеть не мог уколов, малодушно оправдывая себя популярным соображением: «А кто их любит?»
— Противостолбнячное и антигангренозное, — объяснил врач.
Сделав укол, врач пообещал:
— Сегодня через три часа — еще один противостолбнячный, а потом еще.
— А может, не надо?
— Непременно надо.
Басков посмотрел на часы. Было без десяти пять. С Колобовского они выехали в половине четвертого — значит, на все про все ушло час двадцать. Восемьдесят минут. А ему казалось, что перестрелка в квартире № 23 происходила во сне, который снился ему ну не менее как неделю назад.
— Трогай, Юра, — сказал Басков шоферу и взглянул на дом.
При Чистом оказалось четырнадцать с половиной тысяч рублей. Басков подсчитал: в Ленинграде они с Брысем оставили себе по три тысячи, а тринадцать Брысь отдал Шальневу для его сестры Ольги. У Брыся при аресте было две с половиной. Из совхозной кассы они унесли двадцать три. Значит, до Ленинграда и в Ленинграде потратили вместе четыре тысячи, а врозь — две. Что ж, для казны не так уж и плохо — заполучить обратно семнадцать тысяч, могло бы быть и хуже.
Но денежный вопрос, поскольку с ним все ясно, сам по себе больше не интересовал Баскова. То, что государству возвращается такая солидная часть украденного, радовало его из-за Балакина: на суде этот факт, безусловно, будет иметь значение. Он никак не мог вытравить в себе симпатию к вору, возникшую из рассказа Анатолия Ивановича Серегина, и желал ему только одного — чтобы срок был поменьше. Ну, пусть десять, пусть двенадцать лет… Лишь бы не высшая…
К Чистому у него не было ни капли жалости. Впервые за всю свою жизнь в угрозыске Басков испытывал чувство неприлично злорадное, но не поддающееся, как он ни старался, протестующим доводам разума, чувство, что вот он изловил человека, который заслуживает приговора на всю катушку и. может быть, услышит такой приговор. И дело тут было вовсе не в том, что Чистый ранил его. Подумаешь, царапина…