В горотделе милиции они пробыли полчаса. Поговорили с начальником, Басков поблагодарил инспектора, который прислал сведения о Шальневе и его сестре, и откланялись. Заехали в кафе, выпили теплой воды «Саяны», после чего захотелось прополоскать горло водою из-под крана.
Официантка научила, как проехать на улицу Красную. Но ничего из этой экскурсии в детство у Серегина не получилось. По той причине, что он улицу просто не узнал. Никаких деревянных, рубленных из бревен домов давно не было, сараев тоже. Стояли в ряд одинаковые девятиэтажные панельные здания. Пылил под автомобилями выщербленный асфальт. Рядом пыхтел завод. Временами что-то ухало, и земля вздрагивала. Наверное, работал главный молот.
Серегин попытался отыскать конный двор горкомхо-за, где когда-то они с Игорем Шальневым добывали дуги для производства клюшек. Шофер Юра, следуя указаниям, провел машину в конец улицы, свернул вправо, но и конного двора тоже не обнаружили.
— Пустое дело, — со вздохом сказал Серегин. — Позарастали стежки-дорожки…
Часы показывали половину второго.
— Давай потихонечку на улицу Радио, — сказал Басков шоферу Юре.
Остановившись напротив дома № 11, они подождали до двух, и никто за это время к дому со стороны улицы не подошел.
Ровно в два Басков и Серегин поднялись на третий этаж. Бумажки на двери квартиры № 32 не было.
Басков позвонил.
Дверь открыла высокая полная женщина лет сорока, с очень свежим цветом лица, тронутого загаром. Пепельные волосы острижены коротко. Чуть вздернутый нос, серые с голубым проблеском глаза. Старенькое, в мелкий красный горошек ситцевое платье с коротким рукавом сидело в обтяжку. Она поправила упавшую на лоб прядь, и Басков обратил внимание, что пальцы у нее в ссадинах, а под ногтями как будто земля. Маникюра и следов нет.
— Здравствуйте, — сказал Басков.
— Добрый день, Ольга Андреевна, — вслед за ним сказал Серегин.
Таких гостей она явно не ожидала и была удивлена.
— Здравствуйте, — грудным контральтовым голосом ответила Ольга Андреевна. — Вы ко мне? — Она немного растерялась, настороженность мелькнула в глазах, но тут же на лице появилась робкая улыбка. Отступив и давая им дорогу, она пригласила: — Прошу, входите… Извините, встречаю в таком виде… Я только-только с садового участка.
В квартире пахло земляникой и укропом.
Прошли в комнату.
— Надо бы спросить, кто такие, — сказал Басков как можно более мягко и протянул Ольге Андреевне раскрытое удостоверение. — Мы из Москвы, из МУРа. Надо поговорить немножко.
Она не стала смотреть удостоверение, она была испугана.
— Что случилось? С Игорем что-нибудь?
— Почему вы думаете, что с Игорем? — спросил Басков. — Вы имеете в виду брата?
Она в растерянности переводила взгляд то на одного, то на другого.
— Он должен был приехать еще в субботу, а сегодня среда…
— Случилось несчастье. Но он жив и будет жить… Сейчас в Москве, в больнице… Вы не беспокойтесь.
Ольга Андреевна предложила им стулья, стоявшие у круглого обеденного стола, сама опустилась на тахту.
— Но это что-то серьезное?
— Достаточно серьезно.
Чтобы снять напряжение, в разговор вступил Серегин.
— А я ведь вас еще вот какой знал. — Серегин показал рукой на метр от пола, и голос его звучал при этом так, словно он говорил с ребенком. — Не помните Серьгу, Игорева дружка?
Она как-то беспомощно пожала плечами: переход был для нее слишком резок и неожидан.
— Я в сорок первом в октябре отсюда уехал, вы тогда в первый класс пошли, — продолжал Серегин.
Ольга Андреевна нахмурила лоб, а потом ласково взглянула на него.
— Это ваша мама мне свою шубку переделала, кротовую? Вы в шестой квартире жили? На втором этаже?
— Точно.
— Ну как же, вспомнила… Только вот лицо ваше…
— Мудрено. Без малого сорок лет прошло.
— Мне Игорь про вас много рассказывал… Уже после войны…
— Я его тоже не забывал. — Серегин словно оправдывался.
Но это лирическое отступление не отвлекло Ольгу Андреевну от грозного смысла слов, произнесенных Басковым. Она обратилась к нему с молящими нотками в голосе:
— Вы расскажете об Игоре?
— Что можно. Но, кажется, мы больше услышим от вас. Нельзя ли водички?
— Есть клюквенный морс, сама варила, — сказала Ольга Андреевна.
— По рецепту Матрены? — спросил Серегин.
— Вы ее помните? — удивилась она.
— Да, конечно… Но вы принесите нам водички.