— Если Рик глухой, — сказал Дэнни, — как же он усек, чего мы хотим? — Слова Дэнни как будто выплывали из-под сигареты.
— Он умеет читать по губам, — объяснил Рэд.
Доктор вновь занялся своими орехами. Теперь он их подбрасывал и ловил тыльной стороной ладони, на фаланги пальцев. Когда один орех оказался на стойке бара, Доктор ухмыльнулся. Дэнни щелчком паснул его Доктору.
— Чтение по губам — это очень древнее искусство, — вымолвил Доктор и на миг остановил на Рэде свой взгляд, тут же, однако, провалившийся в пустоту. — Говорят, что турки прокалывали барабанные перепонки плененным крестоносцам. Фицджеральд утверждает, что Клеопатра была совершенно глухой и умела читать по губам. Это подтверждается и некоторыми древними папирусами, хранящимися в Британском музее. Да я недавно читал об этом статью в газете.
Милч приобнял Доктора за плечи.
— Доктор, ты неподражаем, — заявил Милч. — Видел? — добавил он, обращаясь к Рэду. — Он выражается как настоящий медик! Да… В этой маленькой головушке определенно кое-что есть. Это я вам говорю.
Он чмокнул Доктора в лысый череп и хрипло рассмеялся, но в этом смехе не было ни радости, ни веселья. Неожиданно Милч оттолкнул Доктора, взял ломоть хлеба и, чавкая, стал его жевать.
Сладковатый запах жареного мяса распространился по залу.
— Черт! — воскликнул Милч, выставив на обозрение длинные желтые зубы. — Впечатление такое, словно я не жрал дней восемь.
— Будем надеяться, что этот глухарь умеет готовить, — буркнул Дэнни.
Рэд запрокинул голову, будто его ударили прямо в лицо. Он положил свои волосатые руки на стойку.
— Можно бы и повежливее, — сказал он абсолютно спокойно.
— Ладно, ладно, — вежливо промолвил Милч, как бы извиняясь за своего товарища. — Он не со зла, так ведь, Дэнни?
Его пальцы стиснули бицепс Дэнни. Тот слегка скривился, лицо его посерело, приняв цвет старого пергамента.
— Так ведь, Дэнни? — спокойно повторил Милч. — Ты ведь мальчик воспитанный, так что извинись.
— Прошу прощения, — рыкнул Дэнни и сделал шаг назад.
— Отлично! — выдохнул Милч. — Мы никого не собираемся обижать. Я всегда говорю: на кой черт вообще людей обижать?
Он снова захрипел, что должно было изображать смех, и взял еще один ломоть хлеба.
Неожиданно раздался гортанный крик:
— Катись к чертовой матери!
Здоровяк резко обернулся. В конце стойки стояла клетка, в которой сидел большущий попугай и хлопал своими желтыми злыми глазами.
— Вашингтон проснулся, — объяснил Рэд.
— Да чтоб он сдох! — прошипел Милч. — Напугал меня до смерти, погань!
Он подошел к клетке.
— Крутой у тебя видок, парень, — сказал он, обращаясь к попугаю.
Милч просунул кусочек хлеба сквозь прутья решетки и тут же завопил от злости и боли, глядя на свой палец.
— Он меня, тварь, ущипнул!
Рэд улыбался.
— Я должен был вас предупредить. Он не любит незнакомых людей. А хлеб вообще ненавидит.
Здоровяк засунул пораненный палец в рот.
— Пошел вон! — заявил ему попугай.
Пухленький Доктор ухмыльнулся. Он сполз со своего сиденья и подошел поближе к клетке.
— Когда-то и у меня был попугай, — промолвил он тихо. — А этот просто прекрасен.
— Он у меня живет уже двенадцать лет, — в голосе Рэда слышалась гордость. — Я его выиграл в кости на судне.
— Лучше бы ты в тот день проиграл, — пробормотал Милч, посасывая палец.
Доктор снова забрался на сиденье у стойки.
— Знаете, — зашептал он, — укус такой птицы очень опасен. Может развиться парацемия. Часто с летальным исходом.
— Да ты что? — застонал Милч. — Шутка, надеюсь?
— Нет, — ответил тот, уставясь на свои орехи, будто он их видел впервые. — Это не шутка, Милч.
— О чем вы? — вмешался Рэд. — Да он нас щипал раз десять, Рика и меня, и, как видите, мы живы.
— Каждому свое, — произнес шепотом Доктор. — В конце концов, помирают лишь один раз.
— Симпатичная тварь! — Милч снова засунул пораненный палец в рот. Ухмыляясь, Доктор удерживал в равновесии один из орехов на указательном пальце.
Вошел Рик и подал дымящееся блюдо Милчу. Тот схватил вилку и нож.
— Приправу! — Рот его уже был набит. — Есть у вас приправа?
Рэд молча подвинул ему бутылку с соусом, и Милч вывалил больше половины содержимого в тарелку.
Теперь и Доктор принялся за еду. Взгляд его все еще блуждал в пустоте, ел он очень размеренно, отрезая по маленькому кусочку мяса. Дэнни ел шумно, совершенно не обращая внимания на желток, стекавший по его подбородку.
Милч взглянул на опустошенную тарелку, рыгнул, полил соусом кусок хлеба и снова принялся работать челюстями.