Гравитатор стал доставать из шкафа одежду и книги, из стола бумаги и складывать в контейнер из металла, стоявший около стола. Все вещи Юстиниана быстро воспламеняться на такой жаре, но Витран не об этом думал. Гравитатор теперь был куда важнее любых бумаг и сможет рассказать больше о мире, если захочет прийти в Каронтус.
— Не пойду я в город. — Юстиниан продолжал слушать Витрана.
— Это почему?
— По той причине, почему ты не рассказал всем о своём скафандре. Тебя и меня порвут на части те, кто долгие годы жизни жил и искал, терпел псевдо гравитаторов и перед смертью, накопив уйму грехов, боиться помереть раньше остальных.
Витран услышал это и сравнил со словами отца. Тот тоже самое говорил обо всех и это значит, что гравитаторы стали разношёрстными. Разделились и друг от друга ушли во всём, что создавали предки. Может быть, они оба правы и Витрану не следует испытывать судьбу. Тем более, терпеть народу осталось немного. Полторы тысячи лет пережили, когда должны были погибнуть и ещё пару часов потерпят.
От этого присутствия человека рядом с гравитатором путалось в голове. Его поход во мрак будет самым грандиозным днём в его жизни и все люди будут знать имя Витрана долгие годы и никогда не забудут. Пока не умрут последние потомки, что помнили о нём. Потом уже будут новые люди, герои и завоеватели своего времени. Там Витрану делать будет просто нечего. Вряд ли он столько лет проживёт.
— Кто хочет жить, всех переживёт. Кто безразличен, тому ничего не поможет. — снова произнёс гравитатор в такт мыслям Витрана.
Тот стоял в стороне у двери и смотрел на контейнер гравитатора и увидел, что она из тёмно-красного дерева. Витран видел что-то подобное в садах города, что и показалось немыслимо использовать столь дорогое растение в качестве какого-то там ящика для хлама. Его шкатулка для дневника это вещь на года. Что привлекло Витрана к этому материалу, так это на поверхности дерева были рисунки, вырезанные в материале.
— Что это? — спросил Витран и указал на ящик.
— Дерево.
— Что это такое? — спросил Витран, словно не знал этого слова. Он имел в виду то, почему гравитатор так обошёлся с источником живого кислорода и еды.
— Это такое растение с более твёрдыми волокнами, впитывает воду с минералами и толкает вверх по ходу роста. Клетки делятся и дерево растёт, всасывая воду, становится толще в обхвате и выше, распуская листья и плоды. Ты разве не знал? — ответил гравитатор, словно все тут всё знают, а этот проходимец первый раз глаза открыл. — Такое чувству, что ты минуту назал родился.
— Клетки. — произнёс Витран. — Оно живое.
— Кто?
— Дерево.
— Нет. Это всего лишь растение.
— Оно же делиться клетками и растёт. Как человек. Ведь в нём тоже вода по тканям течёт и в дереве есть вода, как ты говорил. Словно кровь в теле.
— И что с того?
— А то, что мы не делаем так. Если дерево погибает, то мы делаем из небо шкатулки, ложки, вещи, которые должны как можно дольше прожить, чтобы…
— Ты что несёшь? Это дерево. Я им топил печь, пока та не развалилась окончательно.
— Печь?
Витран этого слова ни разу не слышал и тут он не мог понять, что это значит. Тем более топил дровами.
— Как это топил? Дрова в свою печь и на дно?
— Типа того. — рассмеялся гравитатор.
Витран видел деревья в городе, но лишь в виде старых и высохших толстых веток вьюнов и немногих тех, что ещё растут, только у всех оставшихся материал белый, а вот у древних растений была тёмно красная. Это самое долговечное дерево и если найти чёрную древесину, то из ней можно было бы космические корабли построить, только все они сгорели во время мятежа и лишь часть красных была превращена в вещи. Они много лет служат народу и удивляют своей крепостью, несравнимая с металлом.
Когда-то в горизонтах росли леса. То, о чём сказал гравитатор, даже представить было сложно, какой высоты оно должно быть, чтобы выпилить из него столько деревяшек. Тут не только ящик из дерева. В каждой комнате набор мебели, словно варвары поработали, не жалея растения.
— Есть в них что-то общее с нами, да мозгов у дерева нет.
— Если у существа нет мозгов, ещё не значит, что оно мертво. Где ты его взял?
— Раньше внутри корпуса были растения. Там у меня был сад и всё такое. Потом произошла утечка воздуха и всё погибло. Я спас то, что смог.
— В каком корпусе? Ты ходил к нам в город и даже не заявил о себе?
— Нет, у вас и документов-то нет. Как вы вообще живёте без номера.
— Вот так и живём.
Юстиниан не стал сердить Витрана и прогнал мысли об обществе людей, продолжив тему.
— Есть дверь в наклонной стене корпуса недалеко от дома. Граница диска. Внутри есть помещения и в одном я выращивал растения. Километр с лишним пространства кормили меня первое время. Потом всё, конец. Вот из одного дерева сделал ящики, из другого кровать и стол, а некоторые пустил на бумагу и писал тексты. Я же гравитатор, а одиночки в поисках себя и познании материи пространства и времени обычно оставляют много текстов, чтобы при потери памяти восстановить её. Я раньше не знал этого. Когда начал выживать один, тогда понял, кто я есть и на что способен. Я немногого добился, но я жив, а это самое главное. Вселенная — это пустое и мёртвое пространство с потерянными душами, ищущие планету, где есть жизнь. Они прилетают туда и помогают всем живым совершенствоваться, чтобы однажды и им места нашлось в этом мире. Поверь. Жить лучше, чем ожидать смерть и тем более быть мёртвым.
— Это и дураку понятно. Ты это в книге написал?
— Я многое написал, а это всего лишь пара слов, приложенные к нашему разговору.
Гравитатор собрал все книги и вещи в контейнер, поставил у выхода ящик и надел на спину свой рюкзак, подключив к скафандру. Точно такой же, как у Витрана за спиной. Технологии одни и те же. Никто за всё время проживания на Кроптусе ничего не происзодил. Были смельчаки среди мытежников, что строили дома на окраине горизонтов, но от них ничего не осталось.
— Ты его с мёртвого снял? — спросил Витран, указав на скафандр.
— Нет. Один из немногих, что был и единственный, что остался. Он уже латаный перелатаный. Теперь я могу использовать его для долгожданного дня.
— Какого?
— Когда смотаюсь с этой планеты.
— Может для того, чтобы нас спасти?
— Может быть, спасти. Гравитаторы — Хранители жизни и если этому суждено случится, то пусть так и будет. Я не убийца, а жизнь даётся лишь раз. Немногие могут родиться с памятью о прошлом, а тем более в том же теле и пережить свою жизнь ещё не один раз. Только это будет совсем другой человек.
— Это как?
— А вот так. — решил рассказать гравитатор. Видимо, давно ни с кем не общался и не потерял способность что-то излагать. Даже не торопился на корабль и был удивительно спокоен. — Я слышал о твийдорах, а они пронзатели материи времени и пространства. Такие жили в Алголе и они есть среди народа Каронтуса. Просто мало кто об этом занет. Вот они могут путешествовать во времени, жить в иных мирах и творить всё, что только захотят. Им космические корабли не нужны. Вечные странники множества миров. Они будут жить вечно и даже тогда, когда сама вселенная прекратит своё существование.
Гравитатор указал на ящик. Вместе с Витраном, Юстиниан вынес свои вещи наружу и они наконец-то направились по неровным полям прочь от стены дома. Коричневые туманы медленно двигались вокруг них, ветер влачил тучи и создавал небольшие вихри в поле, похожие на смерчи. Витран смотрел вперёд и не видел ничего, кроме тумана, что скрывал поле за 20 метров от них.
Сперва, Витран не мог понять, как так они вышли и направились к кораблю. Всё произошло быстро и просто, словно на автомате. Потом он понял, что для гравитатора это мог быть обычный пеший переход через пространство к своему кораблю. Они шли недолго. Витран увидел впереди образ чего-то продолговатого, стоящего на песке с камнями. Только подойдя ближе к объекту, корпус корабля стал точнее прорисовываться в тумане.
Преодолев метров 100 или больше от стены дома, они подошли к космическому кораблю с кабиной на два пилота и небольшого размера трюмом в середине. Поставив контейнер на песок, Юстинаиан стал открывать дверь.