- Олег Филиппович, это не он, это я стрелял, - выступил вперед до сих пор молчавший Николаев, --рука у меня дрогнула в последний момент.
Давно не упражнялся...
- Не понял, - удивленно открыл рот Тихомиров.
- Он... - начал было Краснов, но Николаев до боли сжал его руку.
Тихомиров испытующе посмотрел на подчиненных. Николаев виновато улыбался, а Краснов стоял опустив голову.
- Детский сад, - развел руками майор.
- Вы объясните Тарасову, что, как всегда, из-за меня осечка вышла, он поймет, он меня знает, - улыбнулся Николаев.
- Ну это я сам знаю, как перед начальством отчитываться. Вы мне лучше, друзья-товарищи, скажите, что делать будем. Такая зацепка уплыла, - выпустив пар, уже более спокойно спросил Тихомиров.
-Отпечатки с убитой сняли, через полчаса ин-формационники обещали выдать результат, - отрапортовал Краснов. - За Снегиревым ведется наблюдение. Домработница и пресс-секретарь также под наблюдением. Держим руку на пульсе.
- На пульсе? - опять начал горячиться Тихомиров. - Осталось-то всего два дня, а что сделано? За cутки было совершено столько ошибок, что и...
В дверь кабинета осторожно постучали. Мужчины, как по команде,, повернули головы.
- Можно? - В дверном проеме появилась голова светловолосой женщины.
-А... вот и информация об убитой. Заходи, Марина, - Тихомиров сделал приглашающий жест, - ждем вас.
- Извините, я не хотела вам мешать. Тем более что информации никакой нет. Пальчики убитой в картотеке не значатся, - почти скороговоркой произнесла женщина. - Интерес представляет только ее оружие. Оно зарегистрировано на имя некоего Васильева Николая Ивановича, - женщина протянула распечатку Тихомирову, - числится среди пропавших.
- Васильев Николай Иванович, 1960 года рождения. С 1982 по 1984 год служил в Афганистане... Уволен в запас в звании старшего лейтенанта, по ранению. Проживает в Санкт-Петербурге... Спасибо, Марина, мы теперь сами разберемся.
Женщина покинула кабинет, и Тихомиров протянул лист Краснову:
- Дерзайте!
* * *
Николаев и Краснов молча шли по длинному коридору управления.
-Леха, ну зачем ты подставился вместо меня? Тебе что, и так шишек мало? Николаев шутливо потер лоб:
- Брось, Андрюха, какие шишки? Мне не впервой, а тебе повышение грозит.
-Я себя такой сволочью почувствовал". Леха потрепал друга по плечу:
- Глупости, Андрюха, давай лучше прикинем план действий. Что мы имеем на сегодняшний момент?
Лицо Краснова оживилось и приобрело деловитое выражение:
-Трое: Снегирев, его секретарь и домработница. Кто-то из них донес куда-то, что шофер жив.
- Так, это первое.
- Второе, убитая девица. Темная лошадка. По ней пока ничего нет...
- И третье, пистолет бывшего старшего лейтенанта Васильева, - добавил Николаев. - Так? Задачка с тремя неизвестными...
Из кармана Краснова раздалось едва слышимое-треньканье. Андрей вытащил мобильный телефон, выслушал сообщение, и его лицо вытянулось:
- То есть как - пропал? А в офисе? Тоже нет?.. -- Краснов отключил мобильник и прикусил губу. - Снегирев-старший пропал. Окунь его прозевал.
- Пропал? - теперь настала очередь удивиться Николаеву. - Во мужик дает! А куда Окунь смотрел?
Окунь - была кличка молодого оперативника Игоря Шестова. Так парня прозвали сослуживцы из-за глаз, которые были чуть навыкате. Ему Краснов и поручил наблюдение за кандидатом.
- Час от часу не легче, - развел руками Андрей...
Игорь Шестов заступил на дежурство в полночь... Надо прямо сказать, молодому, начинающему оперативнику было до слез обидно. Он знал, что вся группа направилась в госпиталь. А ему, как неопытному, поручили самое скучное задание - слежку за человеком, которого даже подозревать не в чем. Поэтому Шестов удрученно сидел в машине с подслушивающей аппаратурой и уныло смотрел на дверь подъезда. Прохожих в этот вечер не было. Дул сильный питерский ветер, моросил мелкий дождь. Окна квартиры Снегирева были темны. По всей видимости, кандидат в губернаторы видит сладкие сны, решил про себя оперативник и поэтому с чистой совестью лег на узкую кушетку и мирно задремал. Проснулся он в пять утра. Вокруг все так же не было ни души. Володька дремал в кресле водителя, тихо шурша, двигались бобины магнитофонов. Все говорило, что никаких изменений за последние пять часов не произошло. И все-таки было на душе как-то неспокойно.
Чувство вины перекрыло вчерашнюю обиду, и Окунь, поежившись, вышел из машины. Окна второго этажа все так же были плотно занавешены, и оперативник вернулся в машину. За четыре часа по переулку прошло не более десятка человек, все служащие, спешащие на работу. В девять тридцать в подъезд вошла домработница Снегирева. Через десять минут после нее появился пресс-секретарь Виктор Поваляев. Окунь не мог сформулировать четко, почему внутри него поселилось это чувство тревоги, но оно не давало ему спокойно сидеть, он нервно грыз ноготь и посматривал на окна Снегирева. Володька периодически докладывал, что никаких звонков в квартиру не поступало...
В десять утра Окунь не выдержал и набрал номер.
- Алло, - ответил ему Виктор Поваляев.
- У вас все спокойно? - поинтересовался оперативник.
-Да.
- Иван Давыдович на месте?
- Иван Давыдович? - удивленно переспросил пресс-секретарь, - его нет. Скорее всего, он в офисе...
- Как в офисе?
- Я тоже удивлен, обычно он без меня не уезжает на работу.
Окунь повесил трубку, быстро выскочил из машины, вбежал в подъезд и буквально взлетел на второй этаж. Запыхавшись, он вошел в квартиру, которую ему открыла Лидия Сергеевна, и за десять минут осмотрел все вокруг. Следов насилия видно не было. Вероятнее всего, Снегирев покинул свою квартиру самовольно.
Окунь, обреченно вздохнув, стал набирать номер Краснова.
Шура сидела у себя на кухне и вяло жевала бутерброд с колбасой. Есть совсем не хотелось, настроение было поганое. Николаева она не видела со вчерашнего дня, телефон Сергея, ее бывшего мужа, не отвечал, а больше поделиться плохим настроением было не с кем, и девушка, давясь сухой пищей, завтракала...
- Какая мразь, - наконец выдавала она из себя давно вертевшееся на губах слово, и на душе стало легче. - Вот зар-р-раза!..
Шура встала и подошла к плите. Чайник все еще был горячим. Девушка налила себе чай, и несколько капель кипятка попали на руку. Она громко взвыла и неосторожным движением сбросила чашку на пол. В результате мелкие осколки разлетелись по полу, а вокруг ног образовалась лужица. Шура бросилась в коридор и в стотысячный раз набрала номер Сергея.
- У-у, - ответил ей сонный голос бывшего мужа, - алло?
-Сережа, друг, это я, Шура.
- Александра? - Сергей мгновенно проснулся. - Ты чего? У тебя голос какой-то не такой. Что случилось?
- Сережка, приезжай, мне плохо, - наконец выдавила Шура и заплакала.
- Буду, я сейчас буду. Подожди, не плачь...
- Угу, - промычала Шура и положила трубку. Верный рыцарь Серега прикатил, как и обещал, через десять минут. Непричесанный, в расстегнутом плаще, вымокший, он влетел в квартиру с круглыми от испуга глазами.
- Что случилось? - выдохнул он. Несмотря на то что развелись они давным-давно, чувства Сергея к Александре, как торжественно называл молодой химик свою бывшую жену, не угасали. Он все так же готов был в любую минуту прийти ей на помощь и все так же нежно, с немым вопросом заглядывал ей в глаза. С присутствием Николаева в ее жизни Сергей смирился. Алексей - парень что надо, раз и навсегда зафиксировал для себя Сергей и больше этот вопрос не поднимал. "Ревность ревностью, но счастье любимой все же главнее", - сказал себе бывший муж Потаповой и успокоился.