- Иван, это очень хорошо, что ты сюда приехал.
- Извини, если я что-то нарушил... Может быть, у тебя были какие-нибудь планы?
-Да, именно, у меня был огромный план. - Татьяна шутливо округлила глаза. - План затащить наконец тебя к себе в гости.
Снегирев засмеялся. Наверное, впервые за последние два дня он смог засмеяться и сам удивился, с какой легкостью Татьяне удалось развеять его мрачное настроение. Женщина села на подлокотник кресла и взяла его за руку.
- Иван, перестань хмуриться, в конце концов, милиция обязательно найдет мальчика. Я в этом уверена. И все будет хорошо.
- Устал... - Снегирев закрыл глаза. - Я устал ждать, устал вздрагивать от каждого звонка. Я боюсь включать телевизор. Я боюсь думать о сыне. Самое страшное в жизни, Танюша, - это неопределенность.
- На свете много чего страшного и кроме твоей неопределенности.
-Я об остальном даже думать не хочу...
- Иван... я хочу спросить... - начала Татьяна осторожно. - Ты вчера звонил мне и сказал, что собираешься отказаться от выборов. Это правда?
Снегирев отрицательно покачал головой.
- Ты будешь участвовать в выборах?
-Я обязан.
-Обязан? Не понимаю...
- Наверное, это будет звучать по-мальчишески, но я всегда верил в высшую, справедливость. Когда обстоятельства тебя зажимают в угол и кажется, что уже ничего не поможет, вдруг наступает нечто... не могу объяснить это словами. У тебя неожиданно появляются силы, тебе везет, твои враги терпят поражение накануне неминуемой победы... Вот это все я и называю высшей справедливостью... Я в нее верил и продолжаю верить. А мой звонок... Это была минутная слабость.
Глава 16 РАСПРАВА
Слепой удивленно поднял голову. За последние годы он привык прислушиваться к звукам и шорохам. Слух его настолько обострился, что слепой мог различать малейшие нюансы и по ним угадывать, что происходит вокруг. Звуки он подразделял на два типа: мирные и опасные. Тот шум, который раздавался вдали, безусловно относился к разряду опасных. Почему он так решил, слепой не мог бы сформулировать точно, но какое-то шестое чувство подсказывало, что приближается катастрофа.
Метрах в двухстах от железного вагончика остановилась машина. По звуку колес и работе двигателя мужчина определил, что это не мусоровоз. Подъехавшая машина была намного легче. Она тихо остановилась, мягко хлопнула дверца. Слепой насторожился. Подъехавшая машина принадлежала к разряду дорогих. Птицы такого полета не часто заезжали в эти места.
- Один, второй, третий... - подсчитал слепой вышедших из машины.
Люди, стараясь производить поменьше шума, осторожно двинулись вперед. Их тихие голоса уносило ветром, и слова невозможно было разобрать. По всей видимости, они что-то искали. Под тяжестью их ног скрипели коробки, которые неделю назад завез сюда огромный грузовик. Слепой понял, что мужчины приближаются к вагончику, и инстинктивно вжал голову в плечи.
- Далеко он уйти не мог, - ветер донес голос одного из приехавших, - он где-то здесь.
- Ну и вонища-а-а, - недовольно отозвался второй.
- Где его здесь найдешь?! - Третий мужчина обладал характерным гнусавым голосом. Он говорил лениво, чуть растягивая слова. - Он может за любой кучей спрятаться. Вон сколько говна сюда навезли.
Слепому этот голос показался знакомым, и он насторожился.
- Тише... - раздался вновь голос первого. Они остановились. На минуту вокруг все затихло, только легкие удары дождевых капель гулко долбили по металлической крыше. Слепой настороженно прислушивался. Один из мужчин пнул ногой консервную банку и чертыхнулся. Другой вынул из кармана пачку сигарет и закурил.
- Н-да-а-а, - произнес он затянувшись, - ищи тут ветра в поле. Мальчишка, наверное, уже давно деру дал. Чего ему тут отсиживаться.
- Тихо, вы! - шикнул на него первый, которого слепой определил как главного. - Приказ был найти мальчишку, и мы его найдем. Иди-ка, Миха, в ту сторону, посмотри. А я тут порыщу.
- Валерка, может, он тут прячется? - Мужчина, чей голос был таким знакомым, пнул ногой дверь вагончика.
- Да вряд ли!
Не нравились слепому ни эти люди, ни их машина, ни разговор. На мгновение он затаил дыхание. Возникшая мысль ошпарила кипятком: "Они приехали за мальчишкой... За тем самым..." Слепой нервно заерзал в углу. С того момента, когда Скворец повел маленького гостя в город, прошло не более пятнадцати минут, скоро они должны вернуться. Мужчина подсчитал, сколько мальчишкам понадобится времени, чтобы сбегать туда и обратно, и замер.
Он не знал, кто этот мальчик и откуда он пришел, что это за люди, которые его ищут, но интуитивно сознавал, что новому другу его сына грозит опасность. Эти трое, приехавшие на дорогой машине, не внушали ему доверия.
В этот момент кто-то злобно пнул дверь ногой, та скрипнула и открылась. Незнакомец вошел. Слепой отчетливо слышал тяжелое дыхание постороннего. Мужчина ударился головой о косяк, сплюнул, пошарил рукой в темноте, наткнулся на сломанный стул и чуть не потерял равновесие.
- Тут сам черт ногу сломит, - прошептал он и сделал шаг вперед. - Есть тут кто? А? Малыш, ты тут?
Не рискуя двигаться дальше в темноте, незваный гость остановился и прислушался. Слепой сидел не шелохнувшись. Незнакомец, вытянув руку вперед, сделал шаг вперед.
- Малыш, иди сюда, иди... - позвал он. Ответа не последовало, тогда мужчина нащупал стул, о который он минуту назад споткнулся, и, схватив его за ножку, с силой размахнулся. На пол с грохотом полетели пустые консервные банки, тряпье.
На шум в вагончик вбежал другой мужчина, он широко распахнул дверь и крикнул в темноту:
-Эй, ты че?!
- Мальца ищу! - отозвался человек со стулом в руках.
-Аче грохот такой?
-Да тут темень, ни черта не видно. Я на всякий случай тут помахал...
-Давай выходи, нечего шуметь!
Слепой с облегчением вздохнул, когда мужчины вышли. Их тяжелые шаги затихали, казалось, опасность миновала. Он осторожно выбрался из своего укрытия и на коленках дополз до двери. Посторонних уже не было слышно. Слепой приоткрыл дверь и выбрался наружу. Холодные капли дождя падали на лицо, и он подумал о сыне и маленьком госте, которые, наверное, промокли до нитки. Сейчас было самое время разжечь костер, но он не рисковал обнаружить свое присутствие, пока опасные люди не уехали с пустыря. Он сел на покосившуюся от времени подножку вагона и вынул пачку папирос.
- Закурим?
От неожиданности слепой вздрогнул, мурашки пробежали по его телу. Гнусавый мужской голос раздался совсем рядом, почти над ухом.
- Ты чего, дед, струхнул? - как-то подозрительно ласково произнес незнакомец и подсел рядом. - Я ж не мент, чего меня бояться?
- А я и не боюсь, - произнес слепой и нашарил в кармане коробок со спичками.
- Боишься, старик, боишься.
Слепой молча закурил. Он чувствовал, как предательски дрожит рука, но совладать с собой не мог. Эта странная манера растягивать слова кого-то ему напоминала, но он никак не мог вспомнить кого.
-Ты, дед, с похмелья, что ли? Вон как рука у тебя дрожит.
-Ага, с похмелья.
- И небось похмелиться хочешь?
-А что, есть?
- Найдем! Для хорошего человека не жалко. В машине у меня "смирновка" валяется. Еще полпузыря осталось.
- Это дело.
- И я про то же. Ты небось "смирновку"-то не лакал еще?
-А чего ж не лакал? Было дело.
-Да ты крутой, дед. Я сейчас, через минутку сбегаю. Только вот дело у меня одно тут есть. Может. поможешь?
- Какое дело?
- Мальца своего ищу, сбежал, гаденыш, из дома. Говорят, на пустыре его видели. Ты не видал, где он может прятаться?
-Да я, брат, уж лет пять как ничего не вижу. Глаза-то все... - слепой сделал выразительный жест.