Карина улыбнулась:
— Я так рада за тебя!
— Ник — подлый. Только в его стиле выстрелить противнику в голову, без всяких заморочек, — продолжила Тина.
Карина все еще раздумывала поделиться ли с подругой теми новостями, свидетелями которых стала за последнее время.
— Тин, у меня есть подозрения, что я знаю, куда исчезли Вика с Виктором.
— Для меня это не секрет, — тут же откликнулась Тинка, — Виктор по слухам где-то на Карибах с любовником загорает, а Вика…
— Заразила по заказу друга Кирилла, — добавила реплику Карина.
— И не только. Ты в курсе, что ее в живых нет?
— Не может быть!
- Еще как может. Банальная история: шла по тротуару, споткнулась, а тут автомобиль из-за поворота неожиданно…
Карина побледнела.
— Остались: Ник, Динка, Джон и мы с тобой.
— Да уж, ряды поредели. К тому же за такой короткий срок. Кстати, Джон умом тронулся: разговаривает сам с собой, несет абсолютный бред, дополненный умными словечками. Иногда его фантастические идеи, озвученные для всех, доводят Алевтину до бешенства. Она даже пару раз угрожала ему, что упечет его в сумасшедший дом, если он не одумается.
— Мне казалось, что он с самого начала не от мира сего. В его вымышленном мире все по особым законам, далеким от человеческих.
— Он уже неделю под замком, а ему хоть бы хны. Алевтина его компьютера лишила на время, так с ним еще хуже сделалось. В его памяти слишком много картинок и всякого ненужного хлама, избавиться от которого он не в силах.
— Помнишь, в первый день ты спросила, куда делись предыдущие группы и какой ответ получила? — внезапно изрекла Карина.
— Помню. Самоликвидировались.
— Тебе не кажется, что, в конце концов, никого не должно остаться и наша очередь на выбывание вот-вот подойдет?
— Ну, уж нет! Это мы еще посмотрим! У нас на этот счет с Мишей свои взгляды имеются, тем более сейчас…
Тинка осеклась, чувствуя, что сболтнула лишнего.
— Договаривай! — подтолкнула ее к откровениям Карина.
— Я ребеночка жду! Нашего, понимаешь?
Тинка погладила рукой живот, пока еще едва заметный.
Карине стали понятны причины блеска в глазах подруги, но она не знала: радоваться ей, или огорчаться.
— Не знаю, что следует в таких случаях говорить, — смущаясь, начала она, заключая подругу в объятия, — Поздравляю!
— Для меня теперь все в другом свете. Я готова за жизнь бороться всеми руками и ногами, к тому же теперь обо мне заботится самый сильный и надежный мужчина на свете! — с нежностью в голосе сказала Тина.
— К сожалению, не могу похвастаться тем же. Вряд ли мы с Кириллом сможем быть вместе! Если он поймет, что я предала его, у него возникнет вполне разумное желание прибить меня на месте. Своим диким поступком, я нарушила всю его жизнь, до этого успешную. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь получить его прощение. Тин, ведь все не так просто! Я люблю его больше всего на свете. Не представляю, как буду без него!
В карих глазах Карины выступили слезы.
— Все еще можно исправить. Присоединяйся к нам. Если все пойдет, как мы с Мишей задумали, мы выйдем из этой истории без последствий.
— Тогда я с вами, — пообещала Карина, хватаясь за маленький шанс на спасение.
Она не могла доверять кому-либо, руководствуясь законом самосохранения, но, к сожалению, другого выхода не оставалось. Да, и Тинка была, как никогда убедительна.
Глава 33
Алевтина, получая неземное наслаждение от созерцания человеческих мук, специально выбрала Карину для исполнения заключительной фазы операции. Знала наперед, что Кирилл найдет способ выяснить, кто объявится за флешкой. На то и был расчет, чтобы открыть глаза любовничку на его пассию. Особый вкусный эпизод за последнее время, заставивший Алевтину улыбнуться. Она пробудилась в прекрасном настроении, нарядилась в лучшее платье, в предчувствии особенного торжественного момента. Чудесный повод украсить себя серьгами с бриллиантами, сияющими будто слеза. Тронув запястья капелькой элитных духов, она выбрала для губ помаду кровавого цвета. Зеркало, как и прежде, отразило прекрасную во всех отношениях женщину: дорогую, сияющую, недосягаемую для простых смертных. Неописуемый восторг, почти оргазм.
Но что это? Алевтина приблизила лицо к зеркалу и нахмурила брови. Еще вчера упругая свежая кожа, будто у младенца, обзавелась неприятным приобретением. В самых уголках глаз появились мелкие, но уже заметные морщинки. Оттянув пальцами кожу, она скривилась от злости. К сожалению, со всеми ухищрениями, ей не удалось обмануть время. Ей давно уже не тридцать лет, и даже не сорок: лучшие годы остались позади, оставив лишь воспоминания.