— Смотрите-ка, кого я поймала, — произнесла Надя, последний оставшийся в живых член триады Руфуса.
Вайят простонал:
— Боже…
— … чёрт возьми, — закончила я.
Глава 24
16:05
Противостояние длилось мгновение, затем Надя опустила дробовик. Взгляд её кофейного цвета глаз метнулся в коридор позади нас, обыскивая. Она отступила назад и склонила голову набок.
— Он ждёт тебя, — сказала она.
— Кто? — спросила я.
— Руфус, идиотка. — Её презрение было ощутимым. Она направила дуло оружия в глубь квартиры. — Проходите.
Не слишком радушный прием, но, по крайней мере, она не застрелила нас на месте. Я прошла по короткой прихожей, где пахло томатным супом и хлоркой — двумя приторными и несколько тошнотворными запахами. И оказалась в удивительно просторной гостиной, совмещенной с кухней. Простые римские шторы закрывали оба окна в комнате, а диван был придвинут к общей стене. Свет падал от единственного светильника над головой.
Руфус развалился в кресле-каталке, стоявшем рядом с деревянным столиком. Левое плечо куратора было на перевязи. Из-под расстегнутой рубашки торчали окровавленные бинты. Он был бледен, с темными кругами под глазами и вспотел, как наркоман, давно просрочивший очередную дозу.
— Господи, Руфус. — Вайят проскользнул мимо меня и подошёл к своему старому другу. — Почему ты не в больнице?
— Небезопасно, — ответил он, запинаясь. Надя накачала его чем-то. — Полукровки последовали за мной, чтобы закончить работу.
Надя пронеслась мимо меня и опустилась на колени рядом с Руфусом, не выпуская ружье, защищая своего куратора. Она продолжала смотреть на меня с нескрываемым подозрением, так что я ответила ей тем же. Ей нечего меня бояться, если только она не встанет у меня на пути.
— Он настоял, чтобы мы приехали сюда, — произнесла Надя, её слабый акцент обострил свистящие и рычащие звуки в её речи. — Я говорила ему, что это небезопасно, но он упрям. Сказал, что ты найдешь его здесь, поэтому он должен остаться.
— И я оказался прав, — сказал Руфус. — Прости, что не поверил тебе, Трумен. Я должен был помочь тебе раньше.
— Я не давал тебе повода доверять мне, приятель, — ответил Вайят. — Но, по крайней мере, я не наплевал на своих друзей просто так. Мы наконец получили ответы, которые хотели, и ни один из них не радует.
— Про альянс?
— Скорее про заговор, — уточнила я.
Вайят и я по очереди рассказывали о событиях последних двадцати четырех часов, вплоть до того момента, когда Хорзт вывел нас из Первого Предела, и Вайят закончил речь нашим прибытием к их порогу.
Руфус невероятно побледнел во время нашего рассказа о том, зачем на самом деле Товину понадобилась свободная воля Вайята. Его дыхание казалось прерывистым, почти паническим. Надя оставалась сфинксом, её внутренние мысли невозможно было угадать по языку тела. С таким же успехом я могла бы сказать ей, что в супермаркете есть специальное предложение на стиральный порошок за полцены, реакция была бы та же.
— Это невероятно, — произнёс Руфус после короткой паузы. — Имею в виду, я знал, что это должно быть что-то серьёзное, но от Товина? Я бы никогда не подумал.
— Он играет со всеми, — сказал Вайят. — Ввел в заблуждение относительно возможного союза, который оказался полной чушью. Использовал полукровок и гоблинов тоже. Вампиры подозревают его, но семьи не станут действовать без доказательств. И никто не станет.
— Разве мы не слишком много думаем об этом? — спросила Надя. Её холодный голос вызвал мурашки по моей коже. — Кроме лжи, Товин не совершил никакого настоящего преступления. Всё, что нам нужно сделать, это аннулировать ваш контракт. Не так уж сложно?
Вайят уставился на нее с нескрываемой яростью.
— Нет, не все так просто, Надя. И если ты только подумаешь всадить пулю в кого-нибудь из нас, я призову твое сердце прямо из груди.
Её глаза расширились до комических размеров. Угроза сработала, и она отступила. К счастью для нас, она не знала, что Вайят не может призвать живую плоть.
— Нам нужно найти Товина, — подвела я итог, — но он может быть где угодно в городе, а у нас нет времени на поиски.
— Ты всегда можешь поговорить с нашим болтуном, — ответил Руфус.
Я моргнула:
— С кем?
— Болтун в соседней комнате. — Он махнул правой рукой на дверь слева от кухни. — Тот самый полукровка, который выследил меня до больницы. Надя захватила его с собой, но он совершенно бесполезен. Должно быть, недавно обратили, потому он не в себе. Он сходит с ума.
— Уже сошёл, — уточнила Надя.
Каждый пятый человек, зараженный вампирами, не реагирует на изменения. Большинство из них приспосабливаются к своим новым желаниям и образу жизни, ограничениям и силе, но некоторые этого не делают. Они не могут полностью понять, что жизнь никогда не будет прежней, и часто теряют связь с реальностью в очень страшной манере. Я зачищала за многими дикими полукровками, которые обращали свое безумие против беспомощных жертв.
Руфус вытер рукой подбородок.
— Продолжает бормотать о своем потерянном кубке и ещё какую-то чепуху. Больше ничего из него не вытянешь.
— Потерянный кубок? — спросил Вайят. — Ты точно знаешь, как выбирать бесполезных заложников. Но я удивлен, что только один полукровка пришёл за тобой. Они, как правило, передвигаются стаями.
— Нет, если один из них одичал, — сказала я. — Обычно они убивают их сразу, чтобы не дать им ослабить группу.
— Ты хочешь пойти к нему? — спросил Руфус. — Может, тебе удастся вытянуть из него что-нибудь ещё, кроме «кубка»?
— Чалис[6], — сказала Надя. — Он говорит чаша, а не кубок.
Мои губы приоткрылись, кровь отхлынула от лица и заставила мое сердце биться сильнее и быстрее.
— Чалис. — Я произнесла это имя, не задумываясь.
— Что с ней такое? — спросила Надя.
Вайят схватил меня за руку. Я заставила себя повернуть голову. На его лице читалось беспокойство. Встав, я вырвала свою руку. Он последовал за мной к двери спальни. Я развернулась и чуть не ударила его в челюсть.
— Останься, — рявкнула я. — Не собираюсь я сходить с ума. Просто поговорю с ним. Посмотрим, смогу ли я помочь ему найти пропавшую чашу и, возможно, получу несколько ответов.
Я открыла дверь, проскользнула внутрь и захлопнула её прежде, чем Вайят успел придумать хороший ответ. Мне не нужно было, чтобы он отговаривал меня или следовал за мной внутрь. Я оценила желание помочь, но не нуждаюсь в этом.
Свет был выключен. Я поводила ладонью по стене, пока мои пальцы не нащупали выключатель. Резкий желтый свет залил комнату, любезно предоставленный яркой торшерной лампой, только лампой, без абажура. Кровать была придвинута к дальней стене напротив зеркальной двери шкафа. Деревянный обеденный стул лежал на боку, обнаженное тело было привязано к нему странным клубком шнурков и рваных простыней.
Алекса Форрестера, в синяках и запекшей крови, с красной и покрытой ссадинами кожей, было легко узнать. Я никак не ожидала увидеть его снова, тем более связанным, с парой сверкающих клыков и бормочущим что-то себе под нос. Слюна стекала по его подбородку и скапливалась на потертом деревянном полу. Повсюду он был окружен необработанным деревом — одним из самых больших раздражителей для вампиров и их родственников.
Я присела перед ним на корточки, но он, казалось, ничего не заметил. Его широко раскрытые глаза смотрели прямо, сквозь меня.
— Алекс? Ты меня слышишь? — Он даже не дернулся. — Я помогу тебе сесть прямо, хорошо? Не надо, понимаешь, кусать меня или ещё что-нибудь.
Он никак не отреагировал на изменение высоты. Я ожидала чего-нибудь во время своих неудачных попыток поднять его, но среди моих стонов и напряжения, он не издал ни звука. Ничего. Продолжал шевелить губами, но беззвучно. Старые раны на руках и ногах распухли и воспалились от соприкосновения со стулом, некоторые кровоточили, другие омертвели. Все выглядело крайне болезненно.