Мы с Лихачёвым переглянулись.
— Я окажу вам поддержку, — сказал Иван. — По человеческой линии, в первую очередь. Ваше маленькое частное расследование, полковник, станет официальным, но докладывать вы будете только мне и только то, что касается Татьяны. Зато — вся возможная поддержка, ресурсы, информация. А?
— Что скажешь, Максим? — спросил Лихачёв.
— Я должен поговорить со своим нанимателем, — ответил я.
— Это разумно, — кивнул Иван. — Поговорите. Потом сообщите, принял ли он моё предложение. Но ещё одна война никому не нужна, поэтому уверен — примет. Да! Передайте ему мои соболезнования.
— Если Продавец согласится… — я глянул на Лихачёва. Тот едва заметно кивнул. — То мы примем ваше предложение.
— Прекрасно, — сказал Иван. — Вы, полагаю, не впустите экспертов?
— Не имею права, — ответил я. — Позвал тех, кого разрешили впустить.
— Тогда не станем посылать учёных мужей на убой, — усмехнулся Иван. — Поставьте пост, полковник, чтобы отгонять сёрчеров. Я вам пришлю оборудование… что вам потребуется, Милана?
— Микроскоп, — сухо сказала она. — Хороший.
— Вам привезут хороший люминесцентный микроскоп, низковольтный электронный. Протянут кабель питания, тут ведь розеток нет, я полагаю? Если потребуется конфокальный лазерный или высоковольтный электронный — дадут доступ, но образцы вам придётся выносить наружу, это штуки нежные и громоздкие. Лабораторные столы, спектрометр… вы список напишите, я плоховато разбираюсь, — он улыбнулся. — Какие-нибудь раскладные кровати? Думаю, лишними не будут. Кресла… вместо этого хлама. Питание? Знаете, вам пробросят ещё телефонный провод, спасибо добрым Инсекам, что оставили нам проводные телефоны… еду заказывайте из ресторанов, у вас будет открытый счёт… Что ещё? Ах, да! Нормальный туалет тут есть?
— Нет, — неохотно сказал Лихачёв.
— Привезут, поставят рядом. Район временно оцепим, повод найдём. Ну, подумайте, что ещё, я пока распоряжусь. Главное — электричество и туалет, — он улыбнулся. — О! Понял! Вода! Шланг кинут. Если нужен душ, организуем. Знаете, у вояк есть такие машины, там внутри и банька, и постирочная, и душевая. Подумаем! Всё, я побежал… Да, это всё будет у вас вне зависимости от того, примете ли вы предложение о сотрудничестве. Считайте жестом доброй воли.
Я закрыл дверь, когда Иван бодрой походкой пошёл прочь от Комка. Посмотрел на Лихачёва.
— Да, государственная машина может быть очень эффективной… — кивнул Лихачёв и поморщился.
— Я подвоха не вижу, — признался я. — Вроде всё честно.
— На первый взгляд — да, — согласился Лихачёв. Поглядел на Елену, та наконец-то вышла из-за занавеса. Похоже было, что она всё слушала, но предпочла не показываться. — Как считаешь?
— Стол для вскрытия нужен, — сказала наш доктор. — Я напишу сейчас список. Да, звучало убедительно.
— Почему же у меня ощущение, что мы в говно залезли? — спросил я.
— О, взрослеешь, — усмехнулся Лихачёв. — Ну так я тебя огорчу, мы пока только залезли, а дальше придётся нырять.
Я кивнул. Я тоже считал, что бесплатный сыр либо в мышеловке, либо в клюве у самоуверенной вороны.
Наська, притихшая и явно расстроенная, стояла в стороне. А Милана была вообще сама не своя. Я подошёл к ней, глянул вопросительно.
— Можно, я к тебе прислонюсь? — спросила она.
— Можно, — пробормотал я.
Милана прислонилась. Буквально. Упёрлась лбом в лоб, закрыла глаза и тихонько заныла.
— Ты чего? — растерялся я.
— Мне страшно! — на миг перестав ныть, сказала она. — Этот гад на меня посмотрел, что-то сказал, и я вдруг подумала, что он славный! Что его надо пожалеть! Обнять!
— Это он просто так говорит, — мрачно сказала Наська. — Убедительно. На Изменённых не действует. И люди некоторые так умеют, он просто очень долго тренировался.
— Наська, можно, Максим меня обнимет? — попросила Милана. — Ну просто так, как друга?
— Мне-то что, — буркнула Наська. — Я Дарине не скажу, если ты об этом, обнимайтесь…
Она вдруг сорвалась с места, в своей реактивной манере перемахнула через прилавок и уткнулась в живот Елене. Та обняла куколку, потом укоризненно посмотрела на меня.
Я вздохнул и обнял Милану.
Очень деликатно.
Даже деликатнее, чем хотелось бы.
— А меня и обнять некому, — сказал Лихачёв. Сел на стул, достал сигареты, закурил. — Придётся переживать в одиночестве.
— Я сейчас приду и обниму, — пообещала Наська. — Только докурите свою гадость сначала.