– Согласна. На первый взгляд всё заполнено вязкой синей массой, аналогичной выплеснувшейся, но более густой. Я бы сказала, что мы имеем дело с большой банкой синей жижи, к которой на штырях приделаны человеческие руки и голова.
– Как бы человеческие, – упрямо поправил Лихачев.
– Ну можно и так сказать, – Елена вздохнула. – Будете вскрывать?
– Попробую… – сказал Лихачев.
Он попробовал. Маленькая «болгарка» визжала, пытаясь вскрыть корпус, но через несколько минут полковник признал поражение.
Вырезать в теле Продавца отверстие не получалось. И судя по тому, что пила не оставляла никаких следов, топором пробить тоже бы не вышло.
– Посмотрите место соединения штыря и кисти, – попросил Лихачев.
Елена снова стала резать. Я отошел, смотреть не хотелось. Но уже через минуту вскрытие закончилось: кисть оказалась прикрепленной к штырю через комок густой синей массы, в которую были погружены нервы и сосуды. Походило на то, будто отрезанную кисть просто надели на штырь, из которого торчал пузырь липкой синюхи. Странное вещество приросло к плоти, заполнило обрезки вен и артерий, каким-то образом насыщало кровь кислородом и питательными веществами и сохраняло ткани живыми. Края кисти при этом накрепко приросли к штырю.
– В какой-то мере эти кисти до сих пор живы, – сказала Елена. – Хотя основная часть Продавца разрушена, но синяя жидкость продолжает питать биологические части.
– То есть это киборг, – задумчиво сказал Лихачев. – А как он мыслит? Где мозг?
– Я не стану вскрывать голову! – резко ответила Елена. – Если это человеческая голова, то мозг может быть жив.
– Но Продавцы – не люди!
– А откуда мы знаем, где здесь что? – резонно возразила Елена. – Это киборг! Он может думать этой жижей, корпусом… может быть, там, в глубине, плавают какие-нибудь мыслящие схемы!
– Волновые структуры, – предположил я. – Как Гнездо… и как Высший.
Елена кивнула и добавила:
– А руки и голова – выращены искусственно или взяты у людей. Для маскировки.
– Но Продавец умер! – напомнил я.
– Умер его мозг, чем бы он ни был! А тут, в этой голове, может быть человеческий мозг. Живой.
– Жуть! – с восторгом сказала Наська. И быстренько ретировалась в сторону, убегая от взгляда Елены.
Лихачев посмотрел на меня с сочувствием:
– Максим, боюсь, ничего полезного ты от нас не получил.
Да, похоже было, что так.
Лихачев хотя бы выяснил, как именно выглядит Продавец. Казалось бы, какая нам разница, гуманоиды они, ящерицы, насекомые или киборги? Но за такую информацию он наверняка получит премии, благодарности, какие-нибудь медальки-ордена. Потом, возможно, за эту информацию и за кадры неудачного вскрытия Продавца наше государство будет выторговывать важную информацию у других стран.
А мне-то что?
«Ваш коллега – робот?»
Так и Продавец, поивший меня чаем, тоже робот.
«У него дыра в груди».
Очень ценная информация…
– Елена, осмотрим тело женщины?
Хирург вздохнула:
– Да, конечно. Вскрывать?
Лихачев заколебался. Видимо, представил, как всё это будет. Он, конечно, всякого навидался, но…
– Аккуратно, – решил он наконец. – Почему женщина могла умереть без всяких внешних повреждений?
– Яд, инфаркт, инсульт…
– Сможете аккуратно посмотреть?
– Совсем аккуратно это не получится, – сказала Елена. – Но… нервы у вас крепкие?
Лихачев пожал плечами.
– Давайте попробуем. Только дождемся нормальных инструментов.
В ожидании мы спустили тело Продавца на пол, поставили плитку и вскипятили на ней чайник. Мы сидели в Комке, который сам по себе был чудом, продуктом инопланетных технологий, но хозяева не предусмотрели ни туалета, ни умывальника, ни электричества в доступной нам форме.
Вскоре полицейская машина привезла Лихачеву две сумки, полные оборудования эксперта. Хозяин сумок тоже приехал и явно изнывал от желания лично поучаствовать в исследовании, но был отправлен обратно. Пока мы допивали чай, Елена повозилась над телом Продавца с реактивами и сообщила, что биологические части действительно живы.
Час от часу не легче. Я представил, что голова открывает глаза и начинает что-то говорить.
А как она заговорит-то? Легких нет! Или по заменяющему шею штырю и воздух подается?
Елена и Милана ушли за занавес, к ним присоединился Лихачев. Меня никто не позвал, и я был этому рад. Хотела ли понаблюдать за вскрытием Наська – не знаю. Во всяком случае, она предпочла усесться на стул и задумчиво смотреть на лежащего Продавца.
– Ты про таких что-нибудь слышала? – спросил я, беря стул и усаживаясь рядом.