– Давай опузины, – осторожно разгибаясь, произнесла она.
Мишка подносил к вилам отца, до этого им попарно связанные за лиственные чубы толстые длинные ветки, которые раньше, последними притащил Коленька от лозового куста, а отец ловко подцеплял их за узел рогом вил и подавал на стог маме. Маша граблями подхватывала ветки, и, помещая узлы под ноги, равномерно раскладывала концы веток по скату вершины стога.
– Чтоб ветер не раздул верхушку стога, – всякий раз, словно поясняя для чего нужны опузины, приговаривала она.
Уложив четвертую пару, она, не разгибаясь, спустила на землю по скату стога грабли, а потом, по положенным на скат вершины двум насилам, твердо под мышками удерживаемыми отцом, аккуратно сползла сама прямо в руки отца.
Отойдя подальше и обходя вокруг, начала осматривать стог. Давольная, остановилась на прежнем месте, и со словами молитвы: "Господи, храни его от молнии и всех других бед", – перекрестила своё творение. Облегченно вздохнув, начала перевязывать сбившийся платок, утирая пот со своего лица. Отец достал из под стога, стоявшую в тени одонка канистру. Все начали по очереди пить воду. Мама в этот раз напилась последней.
– Теперь можно со спокойной душой и пообедать. Пойду я всё приготовлю, – разворачиваясь и уходя с канистрой от стога, произнесла она.
–Да, накрывай там скатерть-самобранку, сейчас и мы все подойдем, – довольный успехом, пошутил отец.
– Идите, сынки, готовьте инструмент к переноске, свяжите всё в связки, а ты Коленька принеси мне топор, – озадачил сыновей отец.
С метровой длины лозовой веткой в руках, стоя у стога, отец поджидал сына. Взяв у Коленьки топор, он его лезвием, словно ножом, срезал на конце ветки половину её толщины, заточил конец, вынул из кармана кусок химического карандаша, и послюнявив его жало, написал на площадке среза свою фамилию. Завязал листву на обратном конце ветки для большей заметности в узел и на уровне груди заточенным концом воткнул ветку в стог. Узел из листвы, видно светился на боку стога.
– Вот и бирка нашему стогу. Так сказать, его паспорт для оценщиков, чтобы знали, кто его здесь поставил, – в очередной раз пояснил он сыну уже и так хорошо известное. От стога вместе направились к маме и братьям.
Стоя на коленях, мама возилась возле расстелённого на земле своего платка. Развязанный, он уже из рюкзака превратился в скатерть. Отец, подошёл к рядом возившемся с инструментом старшим сыновьям и остановившись, наблюдал за их работой. Спускающееся с зенита солнце, разогрев воздух, нещадно пекло своими лучами.
– Миша, сынки, что вы там стали, ворон считаете. Идите обедать, да быстрее надо идти на другой участок, или вы забыли это, – торопила всех, сидящая возле платка мать.
– Одевайте, сынки, рубашки, спокойней обедать будет, а то от этих слепней спасу нет, – посоветовала подошедшим сыновьям мать. Одевая рубашки, сыновья начали усаживаться вокруг платка.
В его центре стоял глиняный горшок с кислым молоком и накрошенной в него зеленью луковых перьев. Рядом с горшком лежали стопкой блины и пять алюминиевых ложек. Здесь же, в, на развязанной из узелка тряпице, горкой, немного подавленной и раскрашенной, лежала картошка. Рядом, на другой тряпице, брусочек сала, разрезанный ещё дома, на пять равных порций. Возле него в кучке, прикрытых горстью луковых перьев, белело десяток яиц. По два на каждого. Рядом с яйцами, на развязанной из узелка небольшой тряпице, блестела на солнце в кучке соль. Возле одного из углов платка, на земле, покосившись, стояло кучей пять бутылок молока. С остатками земли на боках, бутылки приятной белизной поблескивали на солнце.
Руки усевшихся, потянулись к салу с картошкой и луковым перьям.
– Сало это хорошо, его не поешь, целый день голодный, – беря свой кусок, произнес отец.
– С хлебом бы его, – потянув вторую руку за картошкой, добавил он.
Сетований насчет хлеба больше ни от кого не последовало, хотя все в душе были согласны с отцом.
Все раз за разом, разбирая другой рукой картошку и луковые перья, молча аппетитно ели. Покончив с салом и обтирая руку от жира, потянулись, кто за яйцами, кто за ложкой, чтобы хлебать из горшка с оставшейся картошкой или блином подсоленное кислое молоко. Есть очень хотелось. Быстро посчитав глазами количество блинов в ещё непочатой стопке и лежащие в кучке яйца, Коленька потянул руки за яйцом и блином.