— Может, хватит?
— За твои успехи и благополучный исход всех наших дел.
— Ну спасибо.
Хамид взял у Эраджа пустой бокал и заглянул ему в глаза. Потом он как-то странно улыбнулся.
— Так что у тебя за дело?
— Отца в больницу положили…
— Что, телеграмму получил?
— Да нет, земляка встретил.
— Ну-у… Стоит ли волноваться? Мало ли что могло произойти. В старом теле всегда что-нибудь свербит. И мы состаримся. И будем охать с утра до вечера — детям надоедать. — Хамид зевнул и повалился на диван. — От меня-то что требуется?
— Если не занят, отвези к отцу.
— «Не занят»… — Хамид потер лоб и поморщился. — Ты когда ехать собираешься?
— Хоть сейчас, — тихо ответил Эрадж.
«А почему бы и не поехать? Воздухом подышу, развлекусь…» — подумал Хамид, поднимаясь с дивана.
— Сегодня не выйдет. Сам понимаешь. — Он кивнул на бутылку с остатками водки. — А завтра… Завтра, пожалуй, можно.
— Что ж, неплохо и так.
— Тогда слушай. Завтра, часиков в десять, я заеду за тобой. Ты все на той же частной квартире? Вот черт, память совсем дырявая стала. Не помню адреса.
— Бинокорон, двенадцать…
— Боюсь, что не найду. Уж лучше ты подходи к Молодежному театру. В десять. Если задержусь, немного подожди. Я обязательно буду. Машина — дело такое, никогда точно не рассчитаешь.
Хамид нажал на тормоз и, круто вывернув руль, прижал «Москвич» к обочине. Эрадж выбросил погасший окурок в окно, обернулся и увидел торопливо семенящего к машине худого старика. За спиной у него болтался мешок. Ветер развевал полы короткого летнего халата, и он на ходу придерживал их рукой. Рядом с машиной стоял запыленный километровый столб со смутно различимой цифрой «девяносто шесть».
«Еще двести километров», — подумал Эрадж и вопросительно посмотрел на Хамида. Тот кивнул в сторону старика и ухмыльнулся.
— Бензин в один конец он нам оплатит.
Старик ухватился за ручку дверцы и, тяжело дыша, прохрипел:
— Доброго пути, сынок! Далеко ли едете?
Хамид, не поворачивая головы и лениво растягивая слова, спросил:
— Вам куда нужно?
— Мне до селения Мисгарон, сынок.
— А где этот ваш Мисгарон?
— Не знаете? — откровенно удивился старик.
— Столица, что ли, — знать! — скривил губы Хамид.
— Это недалеко, час езды. Все прямо, прямо, а там я покажу.
— Ладно, садитесь. Довезу уж…
— Дай бог тебе счастья, сынок.
Старик торопливо открыл заднюю дверцу и неловка влез в машину, с трудом втискивая мешок.
— Мешок на колени возьмите. Обивка новая — испачкаете.
Хамид говорил громко и раздражительно.
— Хорошо, сынок, хорошо. Я осторожно, не испачкаю.
Машина дрогнула и тронулась с места.
Пораженный Эрадж невольно повторил про себя: «Обивку испачкаете… За бензин заплатит…» Он украдкой посмотрел на старика. Тот задумчиво глядел в окно — на хлопковые поля и плотные гряды желто-серых холмов. Его обожженное солнцем лицо и шея были совершенно красными. Густые седые брови, низко нависшие над ясными глазами, казались серебряными. Черный опрятный мешок из грубой домотканой материи ровно лежал на коленях.
«Бензин нам оплатит», — зябко поежился Эрадж и закрыл глаза, безотчетно прислушиваясь к шипящему говору шин.
…К Молодежному театру он пришел ровно в десять. Хамида еще не было. Эрадж потоптался у входа и, беспокойно оглядываясь, пошел к газетному киоску. Купил несколько газет, вернулся назад, сел на скамейку и торопливо пролистал их.
Хамид не появлялся. Эрадж взглянул на часы: двадцать минут одиннадцатого. Поднялся, походил взад-вперед, вглядываясь в глубину улицы. Несмотря на субботний день, машин было много. Проезжали и красные «Москвичи», но ни один из них не останавливался и не сворачивал к театру.
«Может, часы спешат?» — подумал Эрадж и на всякий случай спросил время у прохожих. Но нет, часы шли точно.
Эрадж снова сел на скамейку, развернул газету. Взгляд скользил по заголовкам, и он невольно повторял их про себя: «Вахта металлургов», «Слово красно делом», «Меньше слов — больше дела». Вот именно, больше дела — меньше слов. Если Хамид обманул его, то найдет причину для оправдания. А может, что-нибудь случилось? Но что бы ни случилось — все ужасно плохо. Теперь даже на автобусе не уехать. Поздно. Что же делать? Ловить попутку? В субботу днем? Если машины и пойдут, то только вечером…