С этими словами она легонько гладит меня по щеке и выходит из спальни. А я стою как громом пораженная. Что это сейчас было? Очередной тонкий намек? Урок прозорливости и психологии? Или… мне не показалось, она действительно хочет, чтобы мы с Максимом… сблизились? По-настоящему?
Нервно сглотнув, я на негнущихся ногах бреду к себе. В голове полный раздрай. Детские фотографии Максима, рассказы Елены Сергеевны, жар его руки, когда он сжимал мою ладонь за столом…
Если так пойдет и дальше, боюсь, я и правда влюблюсь. Капитально так, с концами. И что тогда? Каково будет, когда Максим щелкнет пальцами и скажет: "Спасибо, ты свободна, вот твои деньги"? Не разобьет ли мне это сердце?
Я со стоном падаю на кровать и зарываюсь лицом в подушку. Ну какого лешего, а? Я ж твердо решила — никаких чувств, никакой личной вовлеченности. Это бизнес, работа, не более. Нельзя позволять себе мечтать о большем.
Но, кажется, мое глупое сердце думает иначе. И чую, этот раунд противостояния останется за ним. Ибо тот мальчик с фотографий…
Он уже прочно поселился в моих мыслях. И выселять его оттуда, похоже, не собирается.
13. Максим
Я захлопываю крышку ноутбука и устало потираю виски. Голова раскалывается после трехчасового разбора полетов с юристами. Кажется, эта неразбериха с договорами никогда не кончится. И ладно бы только работа — так еще и в личной жизни сплошной бардак. Вернее, в том спектакле, что мы с Машей устроили для мамы.
Как она там, интересно? Мама утащила ее к себе после обеда, и с тех пор они не показывались. Знаю я эти мамины задушевные беседы. Небось, уже успела и семейными тайнами поделиться, и меня во всех смертных грехах обвинить, и руку Маше с сердцем предложить. Вот же неугомонная!
Я фыркаю и качаю головой. Бедная Маша. Она-то, поди, и не рассчитывала на такой прессинг. Думала — побуду милой девочкой пару деньков, очарую всех, получу денежки и hasta la vista. А тут такой горячий прием со всех фронтов. Того гляди, и правда влюбится ненароком. Ну а я что? Я не виноват. Предупреждал же — мама у меня с придурью, с фантазией. Сама напросилась.
Хотя, если уж быть с собой честным… Не такая уж это и плохая перспектива. В смысле, насчет Маши. Не знаю, как ей, а мне точно становится все сложнее держать наши отношения в рамках. Притворство притворством, но ведь и меня зацепило, что уж тут. Хороша чертовка, ничего не скажешь. И главное — искренняя такая, настоящая. Непривычно это, после всех моих гламурных подстилок.
Так, стоп. Я мотаю головой, отгоняя непрошеные мысли. Нашел время размечтаться! У нас тут, между прочим, вселенский обман в разгаре. Того гляди, полетят головы и сердца, если хоть кто-то пронюхает правду. А я тут сопли на кулак наматываю, понимаешь. Соберись, тряпка!
Решительно поднимаюсь из-за стола и иду к выходу из кабинета. Надо бы проведать маму, узнать, как она. А то что-то сердце не на месте. Уж больно тихо в доме, не к добру это.
Поднимаюсь по лестнице, машинально прислушиваясь к звукам. Тишина, только часы в холле мерно тикают. Странно, мама в последнее время дома сама не своя — то хлопочет, то напевает что-то. А сейчас будто вымерло все.
Щелкаю выключателем и вхожу в мамину комнату. После яркого света в коридоре плохо видно, и я не сразу понимаю, что не так. А потом замечаю — она лежит на кровати, свернувшись калачиком, и тихо постанывает. У меня сердце проваливается в пятки.
— Мама! Что случилось? Тебе плохо?
Бросаюсь к ней, хватаю за руку — пальцы холодные, влажные. Господи, да что же это…
— Сынок, — выдыхает она, пытаясь улыбнуться. — Ничего, все хорошо. Видно, сердце прихватило. Ты же знаешь, я старая уже, со здоровьем беда…
— Какая ты старая, типун тебе на язык! — я в панике озираюсь, не зная, за что хвататься. Лекарства, что ли найти? Так я же не знаю, где они и от чего! Вот же идиот! — Так, спокойно. Сейчас скорую вызову, потерпи немного.
Я лихорадочно набираю 112, когда в комнату влетает Маша. Глаза испуганные, волосы растрепаны — видно, бежала со всех ног.
— Максим, что происходит? Я услышала шум и… Елена Сергеевна, что с вами?!
Она подскакивает к кровати, хватает маму за другую руку. Та слабо улыбается и гладит Машу по щеке:
— Ничего, милая, все хорошо. Что-то прихватило, пройдет сейчас. Ты не волнуйся, просто побудь со мной.