Я закатываю глаза. Ну сколько можно! Имел я это джакузи вместе с шампанским. И Альбину, чего уж греха таить, тоже имел. Надоела она мне, если честно, хуже горькой редьки. И зачем только связался?
— Солнышко, обещаю, как только разгребусь с делами — сразу к тебе, — терпеливо увещеваю ее. — Заодно и отметим наше воссоединение. М?
— Ну смотри у меня, — игриво грозит пальчиком Альбина. — Только попробуй меня продинамить! Ох, я тебе тогда устрою!
— Да ни в жизнь, радость моя, — я изображаю искреннюю преданность. — Ты же меня знаешь.
Наконец, Альбина прощается, посылая мне воздушный поцелуй. Я с облегчением завершаю вызов и откидываюсь в кресле. Фух, пронесло. Но надолго ли? Знаю я Альбину, ее надолго не хватит. Захочет проверить, где это я пропадаю. А если заявится сюда и узнает про Машу…
От этой мысли мне становится как-то не по себе. И ведь дело даже не в том, что Альбина закатит скандал. В конце концов, мы с ней не расписаны, я волен делать что хочу и с кем хочу. Нет, я больше переживаю за Машу. Как-то не хочется, чтобы она думала обо мне совсем уж плохо. А ведь непременно будет, узнай про мои похождения.
Стоп, а почему меня вдруг стало волновать ее мнение? Она для меня — никто, так, актриса на побегушках. Сыграет свою роль — и пусть катится на все четыре стороны. Разве нет?
Вот только отчего-то на сердце неспокойно. Не могу забыть ее испуганные глаза, когда читала то злополучное письмо. Как она дрожала в моих объятиях, когда я пытался ее успокоить. Хрупкая, беззащитная… И в то же время с внутренним стержнем. Не побоялась ввязаться со мной в эту авантюру.
Тьфу ты, о чем я думаю? Соберись, Максим. У тебя полно других забот — бизнес, конкуренты, Олег этот чертов. Надо сосредоточиться на делах, а не на каких-то там непонятных эмоциях.
Решительно тру лицо руками и поднимаюсь из-за стола. Сначала задобрю Альбину, чтоб не рыпалась. Пошлю ей цветов, что ли. А то и колечко какое присмотрю. Потом пробью через службу безопасности, чем сейчас Олежек занимается. Чует мое сердце, без него тут не обошлось.
А Маша… С ней разберемся позже. В конце концов, это всего лишь работа. Для нас обоих.
Ведь так?..
9
Новый день — новые трудности. Вчера, после разговора с Максимом, я полдня промаялась в четырех стенах, не зная, чем себя занять. Перебирала варианты, кто бы мог послать то злосчастное письмо, но так ни к чему и не пришла.
Поднявшись с постели, подхожу к окну и распахиваю шторы. Сад внизу уже утопает в зелени и цветах. Где-то там, среди этого великолепия, я вчера и встретила рассвет, мучаясь неизвестностью. А теперь, кажется, нашелся если не ответ, то хотя бы намек на него.
Решительно киваю своему отражению и направляюсь в ванную. Вот и посмотрим, господин Олег, кто кого переиграет. Максим обещал разобраться — и я ему верю.
Спустившись в столовую, застаю там Елену Сергеевну. Она сидит на диване с какими-то бумагами и задумчиво покусывает кончик ручки. Увидев меня, лучезарно улыбается:
— Маша, доброе утро! Ну наконец-то, а то я уже и будить тебя хотела. Вечно вы, молодежь, спите до обеда!
Я смущенно улыбаюсь в ответ:
— Простите, я вчера поздно легла. Все новости на работе выясняла, переживала из-за этой статьи.
На лице Елены Сергеевны мелькает понимание. Еще бы, после вчерашнего любой бы переживал.
— Ох, милая, выбрось ты из головы эту ерунду! — подбадривающе машет она рукой. — Мало ли кто и что про звезд пишет, половина из этого — чистой воды враки. Вот увидишь, скоро все забудется.
Киваю, благодарная за поддержку. Если бы Елена Сергеевна только знала, насколько она близка к истине! Но я обещала Максиму молчать. В конце концов, мы делаем это ради нее.
— А где Максим? — невольно вырывается у меня, хоть я и обещала себе не интересоваться им слишком явно.
— Уехал по делам спозаранку, — вздыхает Елена Сергеевна. — Ну что за неугомонный! Я уж надеялась вместе позавтракаем, посидим по-семейному. А он умчался, только его и видели.
Что-то царапает меня в ее словах. Уехал? Куда, интересно? Вчера он ничего такого не говорил. Или у него все же появились какие-то зацепки по поводу вчерашнего послания?
Елена Сергеевна тем временем хлопает себя ладонью по лбу:
— Ой, чуть не забыла! Он же тебе записку оставил. Вот я голова садовая! Сейчас принесу.
Она уходит куда-то вглубь дома, а я чувствую, как сердце начинает биться чаще. Записка? Мне? Что он хотел сказать?
Спустя минуту Елена Сергеевна возвращается, протягивая мне сложенный вдвое листок бумаги.