Незнакомец, то и дело оглядываясь, подошел к своей машине и сел за руль, ожидая Пери.
Но она, сделав несколько шагов, внезапно остановилась. Словно ледяной ветер вдруг коснулся ее кожи, и это странное чувство заставило ее прирасти к земле. Но больше всего ее испугало даже не это, а взявшийся из ниоткуда плотный туман. Густая серая завеса расстилалась перед ней слой за слоем, как будто продавец в галантерейной лавке развертывал рулоны ткани. Растерявшись, она сразу забыла, куда шла и зачем. Сквозь пелену виднелся только мутный силуэт ближайшего дерева, а все остальное, включая мужчину в берете и его машину, поглотил туман.
Неожиданно внутри серого облака она различила странное видение: круглое детское личико, открытое и доверчивое. На одной его щеке темнело большое темно-лиловое пятно. Из уголка рта сочилась какая-то жидкость, словно его только что немного вырвало.
– Пери, где ты? Куда ты пропала?
Откуда-то издалека до нее долетел встревоженный голос матери.
Пери не могла ответить. Сердце ее колотилось где-то в горле. Не отрывая глаз, она смотрела на Дитя Тумана. Наверное, это дух или джинн, пронеслось у нее в голове. Она много слышала об этих созданиях, состоящих из огня, который не дает дыма. Они обитали на земле задолго до того, как Бог изгнал из райского сада Адама и Еву, следовательно, именно они являются здесь истинными хозяевами. Люди пришли сюда позднее и вторглись во владения джиннов, которые ныне обитают лишь в самых отдаленных местах – в глубоких пещерах, на заснеженных горных вершинах, в безводных пустынях. Но порой они проникают в города и поселяются в вонючих туалетах, мрачных тюремных камерах, сырых подвалах. Людям следует остерегаться, чтобы не наступить на кого-нибудь из них. Того, кто по неосторожности сделает это, ожидает печальный удел. Как правило, его разбивает паралич. Возможно, именно это с ней и произошло, похолодев, подумала Пери. По крайней мере, она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой.
– Пери! Где ты, Пери? – В голосе матери слышалась неприкрытая паника.
Дитя Тумана отпрянуло, словно голос Сельмы был ему знаком. Плотная серая завеса начала рассеиваться. Вскоре силуэт ребенка растаял, как иней под лучами утреннего солнца.
– Я здесь, мама! – закричала Пери и со всех ног бросилась домой.
Сколько она ни расспрашивала соседей, не слышал ли кто-нибудь о котятах с розовыми глазами, никто ничего не знал.
Уже позднее, намного позднее она поняла, что была на волосок от того, чтобы стать еще одной героиней газетной хроники. Пусть и безымянной. А ее фотография с закрывающей глаза черной полосой была бы подписана инициалами «N. N.». В ряду других новостей – об убийстве главаря стамбульской мафии, столкновении между турецкой армией и курдскими сепаратистами на юго-восточной границе, судебном запрете на издание в Турции книги Генри Миллера «Тропик Козерога» – эта новость была бы далеко не самой громкой. И все же, прочтя о похищении восьмилетней девочки, люди принялись бы сокрушенно качать головами, щелкать языками и стучать по дереву, благодаря Бога за то, что это случилось не с их ребенком.
Пери назвала своего таинственного спасителя Дитя Тумана и ограничилась этим, не имея ни желания, ни возможности постичь его происхождение и природу. Видение возвращалось вновь и вновь, и визиты его не подчинялись какой-либо закономерности. Дитя Тумана появлялось не только тогда, когда Пери оказывалась в опасности, но и в самые обычные, ничем не примечательные моменты. Серый туман мог появиться перед ней в доме и на улице, утром и вечером, в ненастную и солнечную погоду, словно желая раз и навсегда убедить ее в том, как беспредельно ее одиночество.
Когда в девятнадцать лет она в первый раз поехала в Оксфорд, то взяла его с собой. Таможенные правила запрещают ввозить в Англию мясные и молочные продукты из неевропейских стран, но на детские страхи и потрясения запреты не распространяются.
Ходжа
Стамбул, 1980-е годы
Неделю спустя Пери набралась смелости и открыла свой секрет отцу.
– Ты хочешь сказать, у тебя видения? – спросил Менсур, отложив в сторону газетный кроссворд.
– Только одно, Баба, – уточнила Пери. – Младенец.
– И что же он делал, этот младенец?
– Ничего, – пожала плечами Пери. – Парил в воздухе.
Несколько мгновений лицо Менсура сохраняло непроницаемое выражение.
– Доченька, ты ведь у меня умница, – наконец произнес он. – Неужели ты хочешь стать такой, как твоя мать? Если так, давай забивай себе голову всякими глупостями. Но я ожидал от тебя другого.